. Нет, нет! - торопливо добавил он, увидев, как сверкающий взгляд Марианны упал на тяжелую бронзовую кочергу. - Оставьте это!
Принимая все во внимание, я предпочитаю сам прикончить его.
С большим трудом, ибо ожог на бедре причинял мучительную боль, Марианне удалось улыбнуться этому неожиданному паладину. Теперь она не понимала, как могла до сих пор находить Франсуа Фурнье несимпатичным.
- Не знаю, как вас благодарить! - промолвила она.
- Тогда и не пытайтесь, иначе мы никогда не кончим с взаимными благодарностями. Как позвать вашу горничную?
Похоже, что она глухая!
- Нет, нет, именно этого я не хочу!.. Она действительно спит так крепко, что привязывает к пальцу шнурок от звонка на случай, если понадобится мне. Но сейчас она не нужна. Я.., я не вижу причин гордиться тем, что происходит.
- Не понимаю почему! Это вполне сойдет за ранение на войне! С подобной публикой всегда чувствуешь себя немного на войне. И я навсегда отобью ему охоту снова сунуться сюда. Эй, вы, вы готовы? - крикнул он, обращаясь к русскому.
- Одну минутку, - ответил тот.
Он торжественно подошел к стоявшему на столе полному графину с водой и без колебаний вылил его содержимое себе на голову. Вода потекла по красивому зеленому мундиру и закапала на ковер, но глаза Чернышева мгновенно потеряли смущающую неподвижность. Он встряхнулся, словно большая собака, затем, отбросив назад намокшие волосы, обнажил саблю и послал Фурнье злобную улыбку.
- Когда вам угодно! - сказал он холодно. - Я не люблю, чтобы мешали моим развлечениям.
- Хорошенькие развлечения! Но если вы действительно согласны, мы уладим это дело в саду. Мне кажется, - добавил он, указывая концом сабли на сорванные занавеси, разбитое окно, осколки вазы и медленно впитывающуюся лужу воды на ковре, - что на эту ночь ущерба достаточно!
С презрительной улыбкой Марианна холодно заметила:
- Граф не имеет права драться! Он уже должен быть на пути в свою страну. Он послан с поручением.
- Я все равно опаздываю, - пробурчал Чернышев, - так что больше или меньше, это не важно... Впрочем, мне не потребуется много времени, чтобы убить этого наглеца.., одного из ваших любовников, без сомнения!
- Нет, - поправил Фурнье с угрожающей любезностью, - но любовник ее лучшей подруги! Пошли, Черньшев, хватит валять дурака! Вы прекрасно знаете, кто я. Нельзя забыть первого рубаку империи, когда встречался с ним на поле боя, - добавил он с наивной гордостью. - Вспомните Аустерлиц!
- А вы, - вмешалась Марианна, - вспомните о вашем теперешнем положении! Клянусь памятью моего отца, я отдала бы десять лет жизни, чтобы увидеть этого грубого солдафона мертвым, но вы подумали о том, что произойдет, если вы его убьете? Вы вышли из тюрьмы. Император немедленно снова пошлет вас туда.
- И с радостью, - подтвердил Фурнье. - Он ненавидит меня.
- Я не знаю, обрадуется ли он, но он это сделает.., и на какой срок? У этого человека должна быть дипломатическая неприкосновенность. И это станет концом вашей карьеры, а я слишком вам обязана, чтобы позволить это сделать, даже если я умираю от желания, чтобы это произошло.
Фурнье беззаботно пожал плечами и несколько раз взмахнул обнаженным клинком.
- Я попытаюсь не убивать его совсем! Надеюсь, что ему достаточно преподать хороший урок, и, поскольку у него тоже рыльце в пушку, я думаю, что он будет держать язык за зубами! Что касается вас, княгиня, настаивать бесполезно: никакая сила в мире не сможет помешать мне скрестить оружие с русским, когда он попадается мне! Поймите же, что это подарок для меня.