Хотя ситуации с заложниками не всякий раз оборачиваются так, как хотелось бы.
Джо сбросила скорость перед поворотом, махнув группке мальчишек, ждущих на переходе.
— У Дэнни были хорошие результаты. Думаю, одни из самых высоких показателей в стране. Но как-то раз — детали дела мне неизвестны — были убиты двое детей и их мать.
Джо свернула на Главную улицу. Они ехали мимо цветников с красной геранью, скамеек, покрашенных темно-зеленым, в тон полотняным навесам вдоль всей улицы. Две молодые женщины стояли перед почтой, болтая, одна держала ребенка на бедре, другая покачивала коляску.
«Здесь такой обособленный мирок», — подумала Клео. И ей пришло в голову, что жить в таком люди вроде нее самой и Дэниэла уже никогда не смогут, потому что на них уже оставил глубокий след особый мир больших городов, другой темп жизни, иные приоритеты.
— Но таков уж Дэнни, обвиняет в случившемся только себя, — заключила Джо.
Клео не желала ничего больше слышать про Дэниэла Синклера. Не хотела она про него знать. Не из-за того, что информация была негативной, она видела много страшного, сама пережила ужас. А просто потому, что не хотела ничего знать про его личную жизнь, про его победы и его мучения. Она и его самого не желала знать!
— А вскоре после этого умерла Люсиль. Как-то Люсиль сказала мне, что не боится смерти, а боится того, что случится тогда с Бью. Вот потому-то Дэниэл и вернулся домой: заботиться о брате. Но, по-моему, у них зачастую все выходит наоборот. Дэниэл пил. Крепко. По несколько дней кряду ходил пьяным, и это Бью заботился о нем. Потом я предложила Дэнни работу. Она спасает его от неприятностей, хотя, бывает, иногда он еще пускается в загулы, и Бью держит меня в курсе.
Клео вовсе не спрашивала ее о деталях жизни Дэниэла Синклера. Она даже и основного-то не желала знать — в какую школу он ходил, его любимый цвет, любимое блюдо, любимый вид спорта. А уж тем более всякие интимные подробности.
К ее облегчению, они наконец-то добрались до полицейского участка: одноэтажного белого здания, расположенного впритык к зданию суда, через дорогу от пожарной части. Джо завернула на стоянку, предназначенную для служебных машин. Потом они прошли мощеной дорожкой, поднялись на ступеньки крыльца и миновали тяжелые двойные двери.
В участке Клео познакомилась с Паркером Ридом, дежурным.
— Он тут у нас следит за порядком, — бросила Джо.
И офис действительно был ухожен. В одном углу стояла пальма в кадке, ветвившаяся до самого потолка и уже тянувшаяся к окну. Другой угол занимали стол и кресло. На широком подоконнике пышно цвели африканские фиалки. Пол прикрывали пестрые коврики, такие же, как Клео заметила в доме Синклеров.
— Это я мастерю коврики в свободное время, — с гордостью сообщила Джо. — Беру старую одежду, ненужное тряпье, даже цветные пластиковые пакеты, нарезаю все на полоски, а потом сплетаю. Покажу тебе как-нибудь свой ткацкий станок.
— Ладно, — без всякого энтузиазма бросила Клео.
Отчего все кажется ей таким нелепым? Из-за того, что она не выспалась? Сначала оранжевый номер в мотеле и плохие сны, теперь Джо и ее полицейский участок, больше похожий на гостиную пожилой дамы.
— Офис Дэнни.
Джо широко распахнула дверь, показывая тесную комнату с единственным маленьким окошком. Стояли там письменный стол и телефон, и почти ничего больше. И благодарение богу, не было в ней сейчас и Синклера. Следующая дверь — офис Джо: вариант приемной, только попросторнее и еще больше похожий на жилую комнату. Среди развала бумаг на столе виднелись фото в дешевых рамках, из тех, что можно купить в уцененных товарах за пару баксов. На стене тоже множество фотографий, на большинстве из них сама Джо пожимает кому-то руку.