На нее нахлынули воспоминания: запах углей и жарящегося мяса напомнил ей детство, пикники на воздухе в день 4 июля.
— Иногда моя мама, когда ходила на прогулки, не возвращалась, — сказал Бью. — Забывала дорогу домой. Правда, странно? Я вот ни за что не заблужусь! Я знаю в городе каждую улицу и каждый магазин. И даже не в городе. Я и все проселочные дороги знаю тоже. Когда почтальон уходит в отпуск, мы еще с одним парнем развозим почту, потому что дороги-то я знаю.
— Как замечательно иметь такую память!
— Говорили, будто я не могу больше о ней заботиться. Но это не так. Я мог.
— Я уверена, ты прекрасно справлялся, — поддакнула Клео. — Из-за этого вернулся Дэнни? Потому что твоя мама все забывала?
— Нет… — Бью слегка замялся, — просто захотел и вернулся. Ему тут нравится, ему здесь хорошо.
Казалось, заодно с Клео он старается убедить и себя в том, что Дэниэл всем тут доволен. Они зашагали по дорожке к столу.
— Я слыхал, будто вы приехали к нам, чтобы найти ключ. Я вот тоже потерял собаку, ее звали Фидо. Не знаете, где она? — Бью испытующе смотрел ей прямо в глаза.
Клео помолчала. Что она могла ответить на подобный вопрос?
— А давно ты ее потерял? — спросила Клео, стараясь выиграть время.
Прищурившись, Бью призадумался. Наконец лицо его прояснилось — он нашел ответ.
— Мне тогда было восемь.
Клео расслабилась. Сто лет назад. Никто не станет ждать, что она найдет пса, которого уже и на свете-то нет.
— А сколько тебе сейчас?
— Тридцать шесть. Я всегда шучу, называя Дэнни своим младшим братишкой. Хотя он больше меня!
Бью так заразительно расхохотался, что и Клео не удержалась от улыбки.
— Что там у вас смешного? — поинтересовался Дэниэл.
— Я попросил Клео найти мне кое-что, — не скрывая радости, сообщил Бью.
Целиком поглощенный мясом, Дэниэл бросил:
— Уверен, Клео найдет тебе все, что ты потерял. Правда, Клео?
— Но не собаку, пропавшую больше двадцати пяти лет назад, — отрезвила его своим ответом Клео.
— А, Фидо! Да, Фидо вряд ли когда вернется.
— Нет, может, еще и вернется, — возразил Бью, впервые проявляя перед Клео упрямство.
— У тебя нет случайно фрисби? 2 — спросила та, пытаясь отвлечь Бью от мыслей о давно пропавшей собаке. — Вестник умеет ловить фрисби.
— Вот это да! Есть! Сейчас притащу!
Бью ринулся в дом, а Вестник помчался за ним по пятам.
— Ловко выкрутились.
— Очевидно, от выпивки вы становитесь общительнее. — Клео указала на новую бутылку пива у него в руке. — А что происходит после дюжины? Станете смешливым? Или просто-напросто отключитесь?
— Вам следовало бы самой знать ответ, — насмешливо заметил Дэниэл. — Не пойму, зачем вам нужно вообще задавать какие-то вопросы.
— Вы переигрываете. Я никогда не утверждала, что я всеведущая. — И задала главный вопрос: — Почему вы так ненавидите меня?
Ей удалось застить Дэниэла врасплох. Он поискал ответ, но ничего подходящего так и не нашел.
— Такие люди, как я, — Клео для пущего эффекта тыкала в него пальцем, — мы продаем надежду. А надежда требуется всем.
На это ответ у Дэниэла нашелся:
— Дерьмо все это!
— Ты такой со всеми или только со мной?
По тому, как дернулись его губы, Клео догадалась, что он понял: ему в этом споре ни за что не победить.
А потом поймала себя на том, что смотрит на более темные корни его выбеленных солнцем волос, на белесые от солнца брови. То же эффектное сочетание, делавшее Питера О'Тула таким неотразимым в «Лоуренсе Аравийском».
Дэниэл отхлебнул из пивной бутылки.
— Что уставилась? — с нарочитой грубостью спросил он. — Считываешь мою ауру?
— Возможно.
— Ну и как она? Черная? — насмешливо осведомился он.
Получилось забавно, но она ни за что не улыбнется.