Ты бы узнала все ее повадки, секреты. И тебе было бы легче охотиться.
"Да? — во взгляде волчицы была усмешка. — И как бы, интересно, я охотилась, предполагая возможность того, что на обед у меня может оказаться какая-нибудь моя пра-правнучка? Ну уж нет, хищники-то мы, конечно, хищники, но убивать своих родственников способны лишь дети огня…" — она умолкла, испуганно взглянула на подругу, боясь, что та могла принять произнесенные в запале слова на свой счет и расстроиться. Но девочка, казалось, пока еще не нашла возможной связи и, чтобы этого никогда не случилось, волчица поспешно перевела разговор на другую тему. — Ты начала рассказывать мне историю", — напомнила она.
— Да, — Мати хотелось поподробнее расспросить подругу о жизни и смерти снежных охотников, однако решила, что это можно будет сделать и потом, а пока… пока лучше вернуться к истории, конец которой ей было самой интересно узнать. — Так вот, люди потеряли свою смерть, однако бессмертье оказалось им не в радость, ведь они не были богами, а, значит, время их продолжало старить. Остались и болезни, и раны, и… Да, и еще у них не рождались дети.
"Твои предки жили, но их племя вымирало, — понимающе кивнула Шуллат. — Так они решили найти себе новую смерть?"
— Что-то вроде того.
"И где же они ее искали?"
— Ты бы уже давно узнала обо всем, если бы не перебивала меня после каждого слова! — не выдержав, вскрикнула девочка.
"Не злись! Я делаю это не из вредности, а потому что мне легче воспринимать краткие ответы на вопросы, чем длинный рассказ. Все-таки я зверь, а не человек".
— Ладно, — было бы глупо с этим спорить и поэтому Мати не оставалось ничего другого, как согласиться. — О чем ты спрашивала?
"Ты говорила — твои предки потеряли свою смерть. Мне сложно понять, как такое возможно, впрочем, дети огня и охотники настолько отличаются друг от друга, что чему удивляться? — волчица потянулась, широко зевнула. — Где они стали ее искать?"
— Во сне… Шуши, ты слышала когда-нибудь о Лале?
"Нет, — безмятежно ответила та. Произнесенное имя было ей совершенно незнакомо. — Кто он такой?"
— Бог сна, как и Матушка Метель… Нет, — поспешала она себя исправить, — конечно, нет. Госпожа Айя — великая богиня, а Лаль — маленький, незначительный божок, его и господином-то не называют.
"Сон… — волчица зевнула. Ее подернувшиеся дымкой глаза были готовы сомкнуться. — Я так устала!" — обратив на подругу взгляд несчастных-пренесчастных рыжих глаз, пожаловалась она.
— Тогда спи. Я не буду тебе мешать, — Мати погладила Шуллат по рыжей голове.
"Ты будешь рядом?"
— Конечно, — девочка тяжело вздохнула. — Где мне еще быть? Все считают меня виновницей случившегося…
"Это не так. Ты знаешь."
— Да. Но кто станет меня слушать?
"Поговори с Шамашем."
— Он устал, Шуши. Яд снежной змеи смертелен…
"Это так".
— И ему пришлось отдать все свои силы, чтобы сохранить отцу жизнь.
"Не только".
— Что?
"Не только хозяину каравана. Мой брат тоже нуждался в Его помощи. Сам бы он не справился с ядом Несущей смерть."
— Несущая смерть… — повторила девочка, словно пробуя это мрачное сочетание слов на вкус. Оно показалось ей соленым и теплым, словно кровь. По спине прошли мурашки.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с вдруг накатившей на нее волной страха, когда же, наконец, ужас сменился в ее глазах робким любопытством, Шуллат, упреждая неминуемый вопрос, приподняла голову, провела горячим шершавым языком по щеке подруги:
"Давай не будем говорить о них. Не сейчас", — попросила она.
— Ладно, — заглянув в рыжие глаза волчицы, маленькая караванщица кивнула. Ей самой не хотелось продолжать этот разговор, боясь, что он приведет их к тяжелым мыслям, боли и обиде.