Глубоко вздохнув, он, тихо поскуливая, вытянулся, чуть приоткрыл рыжий глаз, чтобы взглянуть на хозяина.
"Ты грустишь… Тебе больно видеть меня таким… Я не хочу причинять тебе боль!"
"Если так, выживи. Пожалуйста!"
"Я постараюсь. Твое тепло и забота дают мне силы… Шамаш…"
"Да, друг?"
"Я никогда не говорил с тобой об этом прежде… Мне казалось, что это не важно для тебя. Но теперь я понял, что ошибался. Мне следовало все рассказать…"
"Потом. Сейчас главное, чтобы ты выздоровел. Все остальное подождет…"
Волк какое-то время молчал, отдыхая, но потом вновь вернулся к разговору, словно было нечто, не позволявшее оставить его незаконченным:
"Ты знаешь, что я храню в себе память предков. В ней есть и то, что ты должен узнать: дракон, который принес тебя в наш мир, он не погиб…"
"Что ты сказал?" — колдун резко вскинул голову.
"Он жив, Шамаш…"
"Но это невозможно! — растерянно пробормотал тот. — Я не чувствую его… И… Если это так, почему он не нашел меня?"
"Не знаю. Моим родителям была не ведома его судьба, им было дано увидеть лишь миг".
"Он не простит меня… Я повел его на смерть, когда мне была нужна его помощь, а едва необходимость в ней отпала, бросил, забыл, сразу уверовав в его смерть, даже не пробовал найти его, узнать судьбу…" — он тяжело вздохнул, потерянно качнул головой.
"Хозяин! — волк смотрел на него с осуждением. — Рассказывая, я надеялся, что тебе станет легче, что вина не будет более сжигать твою душу своим немилосердным огнем. Но ты перевернул все с лап на спину!"
"Ладно, Хан, не будем об этом…"
"Как хочешь", — волк опустил голову на меховую подстилку, закрывая глаза.
Колдун сидел с ним рядом, хотя мысли его были далеко. Широко открытые мерцавшие ночными звездами глаза не видели ничего, кроме стоявшего прямо перед ними образа дракона. Его губы плотно сжались. "Я найду тебя! Найду, что бы мне это ни стоило! Прости, но я не могу отправиться на поиски прямо сейчас. Сначала мне нужно позаботиться о тех, кто рядом и нуждается в моей помощи прямо сейчас. Но потом… Надеюсь, тогда еще не будет слишком поздно. Прости!" — как бы ему хотелось, чтобы дракон услышал его, понял…
— Господин… — в повозку несмело заглянул Вал. — Хозяин каравана…
— Да, — Шамаш двинулся к краю повозки, но затем вдруг остановился, обернулся к волку, замер в нерешительности.
Хан вновь открыл рыжий глаз:
"Иди. Ему ты нужнее…"
"Я сейчас вернусь", — колдун выскользнул из повозки.
Оказавшись снаружи, он огляделся. Атен и Евсей как раз въезжали под шатер.
Видя, что хозяин каравана с трудом держится в седле, склонившись к самой шее оленя, дозорные поспешили к нему, стремясь помочь спуститься наземь и узнать, что случилось.
— Торговец… — Шамаш быстро подошел к нему, повисшему на руках поддерживавших его с двух сторон мужчин.
— Все в порядке, господин, — тихо, сипло дыша, прошептал Атен, с трудом шевеля сухими, потрескавшимися губами, в уголках которых черными каплями запеклась кровь. — Это просто усталость… Как-то вдруг сразу навалилась… — он виновато взглянул на небожителя, прося простить за минутную слабость.
Колдун пару мгновений, нахмурившись, смотрел на него, затем, недовольно качнув головой, повернулся к Евсею:
— Отнесите его в мою повозку.
Тот кивнул. В глазах летописца был страх, когда даже самая робкая и недолговечная мысль о том, что случится, если брат умрет, заставляла в ужасе трепетать душу, сжимая сердце в ледяных объятьях ужаса.
"Это его караван! Он собрал всех нас вместе, он вел нас столько лет по пути, который в наших сердцах, душах нераздельно связан с его дорогой… Нет! Он не должен умереть! Этого просто не может случиться! — он с мольбой смотрел на повелителя небес.