– Все равно составлю список преступлений и приговорю его к смертной казни задним числом. Давай, не мешкай.
– Сейчас, сейчас. Дай я отдышусь.
Аббон Флерийский вытащил из канделябра огарок свечи и поставил огонек прямо перед лицом разбойника.
– Смотри на огонь, он расширяется, увеличивается, становится все ярче, все сильнее! Вокруг тебя бушует пламя. Пламя бушует внутри тебя, и все стены, возведенные твоим разумом, сгорают, сгорают, сгорают, превращаются в пепел… пепел… Где ты должен был передать женщину в. руки своего хозяина?!
Разбойник отчаянно вскрикнул и отшатнулся от мага, пытаясь закрыть лицо руками. Но ему не удалось довести этот жест до конца: глаза его расширились и остекленели, а тело, судорожно вздрогнув, стало медленно сползать с кресла на пол бесформенной студенистой грудой.
– Что это с ним? – подозрительно спросил Сивард.
– Хозяин его крепко постарался сохранить свою тайну, – сказал маг, вытирая рукавом крупные капли пота с высокого белого лба. – У этого несчастного, вероятно, нет теперь ни одной целой кости или мышцы. Он страшно расплатился за свое прошлое.
– Ему было бы легче, если бы я отрубил ему голову, – согласился Сивард. – И никакой надежды узнать, что это за таинственная персона?
– Отчего же… Они должны были спуститься вниз по Хоргу и ждать своего нанимателя в Эйде, на берегу Роанского океана, – устало проговорил Аббон.
Он протянул руку и ловко ухватил бутылку с вином, приложился к горлышку. Какое-то время было слышно только бульканье.
– Он тебе сказал это? – спросил Сивард, как только маг оторвался от сосуда с драгоценной жидкостью.
– Нет. Но показал. И я даже успел увидеть лицо этого… назовем его «нанимателем»… – И, обернувшись к гвардейцам, добавил: – Это тело нужно вынести отсюда и похоронить по-человечески.
– А как же казнь? – спросил одноглазый. – Условная, разумеется.
– Оставь ты его в покое. Он расплатился за все, – отмахнулся Аббон. – Дай бедной душе возможность отдышаться и одуматься. Может, и не всякий человек имеет право на снисхождение и сострадание, но зато таким правом обладает каждая душа.
– Скажи об этом Теобальду, – предложил начальник Тайной службы. – Только не забудь упомянуть, что эта страждущая душа чуть было не лишила его жены и ребенка.
– Скажу, – кивнул головой Аббон. Он. двинулся к выходу, но внезапно остановился на полпути и сказал:
– Кстати. Именно Теобальд открыл мне эту истину. Если хочешь, можешь расспросить его, при каких обстоятельствах это произошло.
Гроза только что пронеслась над Роаном и скрылась где-то вдали; лишь широкие молнии еще рассекали небо у самой кромки горизонта, да отдаленные раскаты грома тревожили ночных птиц. Земля была влажная и скользкая от недавнего дождя, умытые травы, деревья и цветы благоухали сильнее.
Арианна широко распахнула окно спальни, раздвинула пышные занавеси и вдохнула воздух полной грудью.
Праздник закончился не больше часа тому, и ее сразу проводили в опочивальню. Придворные дамы, вельможи, слуги – все старались сделать императрице что-нибудь приятное, угадать малейшее ее желание, доставить ей радость. Арианна была оживленной и веселой и разговаривала со своими подданными очень милостиво, но вскоре стало совершенно очевидным, что императрица больше всего жаждет остаться в одиночестве. Заметив это, все поспешили откланяться и пожелать Ее величеству спокойной ночи. И теперь она с нетерпением ожидала того момента, когда ее посетит император.
Ортон постучал в прикрытые двери минуты через полторы-две после того, как у Арианны зашлось от волнения сердце. Она уже научилась узнавать походку своего супруга и чувствовала его приближение загодя.
– Можно? – спросил император негромко.
– Конечно. Я давно жду тебя.