Врожденные инстинкты ничем не выкорчуешь! Однако Лэе пришла в голову одна мысль. Она давно мечтала опробовать свои колдовские способности, но это было фактически невозможно в деревне. А сейчас, все окружающие знали об этом, и ничто не мешало ей потренироваться. Ведь это могло оказаться очень полезным в будущем! Она встала по грудь в воде и хитро посмотрела на Хлюпа, сидевшего в аккурат на середине мостков, сохраняя одинаково удаленную дистанцию до левого и правого края. Беспокойство за хозяйку гнало его на берег, но неприязнь к воде заставляла его держаться на безопасном расстоянии от краев деревянного настила.
Пристально смотря на Хлюпа, Лэя, как бы, стала думать за него. Она представила себя Хлюпом и вызвала ощущение желания искупаться. Хлюп, ничего не понимая, заерзал на месте, потом подошел к самому краю мостков и посмотрел на воду. Лэя, не отпуская взгляда, представила, как Хлюпу хочется прыгнуть в воду и проплыть к ней. Хлюп, набрав в грудь побольше воздуха и, крикнув что-то вроде "Хе-Хе-Хей!", прыгнул с мостков, подняв тучу брызг. Отчаянно молотя по воде руками и ногами, он довольно быстро добрался до Лэи. Она радостно подхватила его под руки и крикнула:
– Получилось!
Видимо, она ненароком ослабила контроль, предавшись собственным мыслям, так как, буквально через мгновение, Хлюп заголосил:
– Ой, Лэя! Тону! – и в панике начал за нее хвататься.
Она засмеялась и опять взяла Хлюпа под контроль, представив, как ему хорошо в воде. Он сразу успокоился и, уже довольный, барахтался, держась за ее руку. Так они, оба счастливые и выбрались на мостки. Только там Лэя окончательно "отпустила" Хлюпа из под своей "опеки". Хлюп вдруг недоуменно и брезгливо посмотрел на свои мокрые руки и ноги, жалобно спросил:
– Это что? – и начал рыдать.
Лэе стало стыдно. Она, бросившись с полотенцем к своему верному другу, стала его успокаивать:
– Прости Хлюп, миленький. Это я, глупая, над тобой пошутила. Думала, ты купаться полюбишь! – Она обнимала и заодно вытирала намокшую густую шерсть Хлюпа. "Да, пожалуй, с такой шерстищей ему сохнуть полдня придется!" – виновато думала Лэя.
– Я что, в воду упал?! Я не помню! – почти в панике спрашивал Хлюп.
– Нет, успокойся! Это я виновата! Я закрыла тебе память, и ты стал купаться – тебе очень нравилось! – пыталась ему объяснить Лэя.
– Но, я не люблю купаться! – хныкал Хлюп.
Лэя поняла, что ничего не сможет толком объяснить расстроенному малышу, и просто сказала:
– В общем, так! Я во всем виновата! Но ты ничего не бойся, я больше никогда тебя в воду не потащу! Хорошо!
– Хорошо! – сразу стал успокаиваться Хлюп. Это ему было легче понять.
Инцидент был улажен, но это заставило Лэю задуматься: "До каких же границ достигают ее способности внушать? Надо попробовать на других, но осторожно, чтобы не травмировать ничью психику".
Следующий опыт она поставила на Лике, когда они ходили за ягодами. Идя впереди, Лэя заметила одну полянку полную спелых плодов, красневших на маленьких кустиках.
Она постаралась ярко вообразить, что на поляне вообще ничего нет. И действительно, через мгновение поляна зеленела девственной листвой. Идущая позади Лика, так и прошла поляну, ничего не заметив. Лэя повернулась к ней и попросила обернуться и посмотреть, нет ли на поляне ягод. Лика послушно посмотрела за спину, и вопросительно взглянула на Лэю:
– Зачем, спрашиваешь? Не было же ничего!
Лэя сняла с поляны наваждение и кусты снова заалели сочным урожаем.
– А теперь?! – улыбаясь, спросила она.
– Что теперь? – не поняв, переспросила Лика.
– Теперь есть что-нибудь или нет?! – засмеялась Лэя.
Лика послушно обернулась и удивленно ахнула:
– Да как же это? Мы ведь только что прошли это место, и ни одной ягоды не было!
– А теперь есть! – довольно смеялась Лэя.