Таким образом двор Дархеля целенаправленно и осознанно превращался в скопление интриганов, низкопоклонников и лжецов. Дед Мелфаллана не раз высказывал Теджару свое неодобрение, но добился лишь возросшей ненависти по отношению к себе. Одрик всегда был честен и прям и не желал меняться.
«Я скучаю по тебе, дед, как же сильно я скучаю!» — подумал Мелфаллан, позволяя привычной печальной волне наполнить душу.
Со дня смерти Одрика миновало целых шесть месяцев, но боль утраты не отступала, продолжая жечь сердце, постоянно витая где-то рядом. Мелфаллан все время прислушивался, тщетно и по-глупому надеясь услышать дедовы решительные шаги на лестнице, уловить отзвук его голоса раскатистого смеха. Он прекрасно понимал свое поведение — просто ему страшно не хватало деда. Одрик покинул замок, народ, за который был в ответе, уступив место другому графу. А жизнь потекла своим чередом, лишь на мгновение приостановившись для проводов отошедшего в мир иной правителя.
Мелфаллан рано потерял родителей: оба умерли от чумы, когда он был маленьким. Их место занял дед — высокий, могучий, как столетний дуб, Одрик стал главным человеком в жизни внука. Непобедимый, не знавший страха дед заполнял замок шумным весельем, если ему хотелось веселиться, громко хохотал, если было над чем, бурно гневался, заставляя стены содрогаться, если что-нибудь выводило его из себя. Ни единый человек на свете не мог повлиять на принимаемые им решения, дед никогда не изменял себе. Почему же тогда он так нелепо умер? Как так получилось? Неужели трусливая ненависть подлеца одержала верх над столь могучим и сильным стариком? Неужели щепотка яда способна разрушить непреклонную человеческую мощь? И как Отец Океан допустил подобное?
Мелфаллан задумчиво провел высохшим кончиком пера по дереву стола и вздохнул. Возможно, размышляя так, он тратил впустую время, которое мог использовать для решения более важных задач. Может, против него самого тоже зреет заговор и нужно собрать все силы? Хотя… Порой сердце сжималось от единственного желания — оказаться рядом с Одриком, где бы тот ни находился сейчас. Когда Мелфаллан остался без родителей, дед был рядом. Теперь его покинул и дед, и одиночество иссушало сердце.
В возрасте двадцати четырех лет Мелфаллан был еще слишком молод, чтобы становиться графом. Политика страны, находившаяся в ведении Верховных лордов, вызывала в нем массу сомнений. Не исключено, что кто-нибудь из них уже готовился убить его и захватить власть в свои руки.
Мелфаллан выругался, упрекая себя за многомесячную хандру, ужасно обеспокоенный тем фактом, что он не в состоянии стать достойной сменой Одрику, страшно взволнованный дальнейшей судьбой своих земель. Он прекрасно знал, что бездействие и нерешительность могут в столь критический момент привести к непоправимым последствиям, но продолжал сидеть в одиночестве в своем верном убежище, мечтая о том, чему не суждено сбыться. Нет, Мелфаллану никогда не дорасти до Одрика — он доказывал это себе и окружающим каждый день на протяжении вот уже шести месяцев.
«Пора прекращать вести себя как беспомощное дитя!» — в сотый раз думал Мелфаллан.
Герцог Сельвин, самый близкий и верный друг Одрика, тоже умер, а сын Сельвина, Теджар, совсем не походил на отца и преследовал иные цели. Принимая во внимание нелюбовь к себе Теджара, Одрик расчетливо выдал свою дочь Розену замуж за управляющего южным графством герцога под названием Аирли, а позднее женил Мелфаллана на леди Сари, младшей дочери графа Мионна. Эти уловки несколько сблизили отношения между северными и юго-западными землями, но не давали никаких гарантий.