— Только не вздумайте следовать ее примеру. Мне бы хотелось, чтобы вы доверяли мне больше, чем Джоналин — Ровене.
— Я постараюсь.
Мелфаллан шумно вздохнул и замолчал, потом резко перешел к другой теме. Беседы о доверии и возрастающей между ними дружбе становились для обоих все более опасными. Брилли все сильнее ощущала, что в душе графа по отношению к ней зарождается нечто большее, чем приятельская симпатия, нечто отличное от чувств к простой верноподданной, которую предстоит защищать в суде. Она привлекала его как женщина. Садясь рядом с Брилли на узкую койку в ее каюте, он напрягался и приходил в смущение, а в последние дни вообще стремился держаться на расстоянии. Ходил или стоял у стены. Девушка боялась заговаривать с графом о его ощущениях, потому что не знала, к чему может привести подобная беседа, ведь и в ее душе творилось нечто подобное.
В детстве Брилли была способна почувствовать, что испытывала ее мать, когда ложилась в постель с Аларсоном. Эмоции, охватывавшие отчима, тоже передавались ей. Она боялась и смущалась своего знания, потому что ничего не понимала. С годами ей все стало ясно. Превратившись из ребенка в молодую женщину, она почувствовала зарождение желаний и волнений, подобных тем, что переживала ее мать, но ни разу еще не испытывала настоящей любви и страсти. Во-первых, потому что боялась сближаться с представителями сильного пола, по опыту матери зная, к чему приводят связи колдуний с мужчинами. Во-вторых, потому что до знакомства с Мелфалланом никто не вызывал в ней серьезных чувств.
Теперь эти серьезные чувства томили душу, но не приносили счастья. Когда-то Брилли завидовала Кларе, мечтала о том, что имела ее скромная подруга: муж, домашний уют, хозяйство, дети. Но ей и в голову не могло прийти, что предметом ее вожделения в один прекрасный день станет благородный лорд, и не просто лорд, а сам молодой граф Ярваннета! К тому же у нее вовсе не было желания причинять страдания утонченной леди Сари, хотя из-за своего нелепого воспитания та и не возбуждала настоящей любви в сердце мужа. Она мать их сына, дочь графа Мионна — основного союзника Мелфаллана в борьбе против герцога. Конечно, в жизни Мелфаллана случались романы с другими женщинами, но Брилли не хотела уподобляться им. Кто-то из них двоих должен оставаться благоразумным. В предыдущие два дня Мелфаллан общался с ней лишь на палубе, решив, что лучше закончить отношения, не начав их, а сегодня вообще не пришел. Брилли была с ним согласна.
Она лежала на койке, слушая шум моря, а время тянулось мучительно медленно.
«Интересно, сбудется ли когда-нибудь хотя бы одно из моих заветных желаний? И если бы мне предложили самой выбрать его, на чем бы остановился мой выбор?» — печально размышляла она.
Через неделю корабль достиг большого залива в несколько миль шириной, из которого в Дархель, столицу герцога Теджара, можно было попасть, поднявшись вверх по реке. К северу от залива располагался Тиндаль, некогда принадлежавший Коуртреям, а впоследствии переданный другой благородной семье, к югу — графство Брайдинг, прибрежная земля, покрытая невысокими холмами, крутыми ущельями и водопадами. Раньше Ярваннет казался Брилли необъятным, теперь же она понимала, что мир намного больше и интереснее, чем представлялось.
В шумном порту в устье реки капитан сошел на берег и речного рулевого, и через час судно уже двигалось дальше. Миновав несколько миль, корабль вновь причалил к берегу.
Крепкими веревками его привязали к четырем группам мулов, которые незамедлительно двинулись в путь.
Брилли воспользовалась разрешением Мелфаллана выйти на палубу, чтобы пронаблюдать необычный процесс. Утром долина поблескивала инеем, но Дневная звезда быстро растопила его.