Пэл, в свою очередь, решил прокомментировать, и в следующих словах, – Ба!
– Я говорю вам правду, Пэл, – сказал Кааврен. – Двести лет назад островитяне попытались вторгнуться с моря, и я бегал взад вперед по всей линии обороны, так что можно сказать собственными руками отбросил их назад; я думаю, что могу записать на свой счет шесть или семь из них.
– Девять, – вставила слово графиня.
Кааврен улыбнулся и продолжил свою речь. – И, – сказал он, – если бы сегодня Островитяне полезли снова, то-
– Да, если бы они напали?
– Тогда я должен был бы передать командование кому-нибудь другому, кто способен руководить, так как я нет. Или, в лучшем случае, я могу проконсультировать в вопросах тактики, если меня попросят, но ничего большего.
– Я не верю в это.
– Ча! Если бы видели, каких усилий стоит мне поднять мой меч, да, вы бы немедленно поверили мне. Так что когда появились миссии, они пришли к моему сыну.
– Хорошо, но что такое эта знаменитая миссия?
– А, что до этого, я не могу сказать, за исключением того, что-
– Да?
– Наш старый друг, Сетра, послала за ним.
– Ага! Но вы не знаете, что Чародейка хочет от него?
– Ни в малейшей степени, клянусь честью.
– Хммм, – сказал Пэл.
– Но скажите мне, – сказал Кааврен, – что с этой почтой, которая опять работает?
– О, вы хотите это знать?
– Да, да. В одном отношении я не изменился: мне по-прежнему все интересно. И вы говорите, что почта опять работает, когда ее не было двести пятьдесят лет, ну, и это похоже на внезапные волны, обрушившиеся на побережье, а это означает, что произошло что-то очень большое и сильное, которое мы, однако, не видим.
– Да, вы правы.
– И вы объясните нам?
– Был бы рад сделать это, и немедленно, если вы хотите.
– Я хочу этого, как ничто другого в мире.
– Тогда вот: один человек, по своей собственной инициативе, учредил почту.
– И для чего?
– Для чего?
– Да.
– Ну, чтобы помочь в путешествиях и связи.
– Да, теперь это ясно, вот только-
– Да?
– Кааврен нахмурился и заметил, – Вы не все мне сказали, Пэл.
Пэл рассмеялся. – Ах, как хорошо опять видеть ваш острый ум, мой друг. Да, конечно. Его имя Кана, он владеет достаточно большой территорией, а его амбиции безграничны.
– Кана, – сказала Даро, как если бы чувствуя, что это имя может стать очень важным, хотела сохранить его в памяти.
– Кана, – сказал Кааврен. – Да, это имя доходило до моих ушей.
– И?
– И я слышал достаточно мало, – сказал Кааврен. – А что вы можете сказать мне еще?
– Ничего, мой друг. Я и так сказал все, что мог.
– Должно быть много больше, чем это, если его почта проходит весь путь от Горы Кана до побережья, и вы в состоянии использовать ее.
– Да, это правда, но, вы понимаете, мне не разрешено рассказывать все, что я знаю, даже вам.
– Но есть одна вещь, которую вы обязаны сказать мне.
– О, и что же это?
– Почему вы решили повидать меня?
– О, что до этого-
– Ну?
– Вы правы, нет никаких причин не говорить этого.
– Тогда вы скажите мне?
– В это самое мгновение.
– С нетерпением жду.
– Вот она: Я воспользовался шансом посмотреть самому как вы живете.
– Как я живу?
– Точно.
– Хорошо, и как же я живу?
– По моему замечательно.
– А, я понимаю.
– Вы понимаете?
– Да. Хотя я пренебрегал своим здоровьем и гниль может быть проникла в мое тело, мой ум еще не полностью опустошен и я начал понимать немного больше.
Даро взглянула на Кааврена с выражением как нежности, так и изумления. Пэл, со своей стороны, разрешил искусно выраженному выражению удивления появиться на своем лице и сказал, – Так вы думете, что здесь есть, что понимать?
– Я почти уверен в этом. Но разве вы не хотите еще вина?
– Немного, если можно.
– А для вас, Графиня?
– Благодарю вас, да.
– Отлично, вот вам и вам.