– О, что до этого, бывали в моей жизни времена, когда воздух был полон звуков боя, сверкала сталь, тела падали, кровь лилась рекой, а я оставался на своем посту и готовил оленину с ягодами, как если бы ничего не происходило; уверяю Ваше Лордство, что когда я выполняю свои обязанности, то вообще ничего не боюсь.
– Ну, это хорошо, – сказал Пиро.
– Но это означает, милорд, что речь идет об экспедиции такого сорта?
Пиро пожал плечами. – Лично у меня таких планов нет, но что касается планов Графа на меня, вполне возможно, и вообще я не собираюсь оставаться здесь навсегда.
– Ага! У милорда есть амбиции?
– Верно.
– Это уже лучше.
– О?
– Молодой человек без амбиций – это старик, ждущий старости.
– А, я думаю, что ты философ.
– Милорд? Да ни в малейшей степени.
– То есть ты претендуешь, что нет?
– Милорд, я настаиваю на этом.
– Очень хорошо, если ты хочешь, пусть так оно и будет. Но скажи мне, как так случилось, что ты занимался таким делом – я имею в виду, что ты был поваром у разбойников с большой дороги?
– Я с удовольствием расскажу вам, милорд, если вы действительно хотите этого.
– Почему нет? Я хорошо подумал, прежде тебя спросить.
– Тогда вот мой ответ: В юности мне дали в пользование небольшой участок земли из поместья Барона Халфвинга, а все поместье, милорд, было расположено в низинах где-то в восьмидесяти лигах к западу от города вдоль побережья.
– А! Теперь мне все ясно. Когда Империя пала…
– В точности. Вскоре оказалось, что у меня есть не земля, а, скорее, небольшой кусок океана. И поскольку не было ничего, что привязывало бы меня к этому месту – барон, как вы понимаете, не собирался настаивать на том, чтобы я остался в воде, да он вообще не был в состоянии настаивать хоть на чем-либо – я обнаружил, что свободен. У меня не было ни желания ни склонности к рыбной ловле, так что я воспользовался возможностью и отправился по дороге на поиски счастья.
– Ну, и ты нашел свое счастье?
– Я сохранил свою жизнь, а это, как Ваше Лордство безусловно согласится, и есть счастье для такого человека как я.
– А у тебя есть семья, которую ты должен поддерживать?
– Младший брат, но он достаточно хорошо устроен.
– Ага. И что он делает?
– Он? О, он делает именно то, что я делал раньше – то есть готовит для банды грабителей с большой дороги.
– Я понимаю. Очень неплохо знать кого-нибудь из них, так как это может оказаться полезным, если мы отправимся путешествовать, а они окажутся у нас на пути.
– Действительно, это может спасти жизнь Вашего Лордства.
– Или жизни нескольких разбойников.
– Клянусь рыбой! Вы правы, милорд! Но жизнь есть жизнь, и если некоторые более важны для нас, чем другие, это вовсе не значит, что остальные ничего не стоят.
– Нет, без сомнения, жизнь около моря сделала тебя философом.
Лар развел руками, как если бы хотел сказать, что если Пиро продолжает настаивать на том, что его будущий слуга философ, названный слуга больше не будет оспаривать эту точку зрения, но вместо этого, хотя и не согласный, подойдет, если так можно выразиться, философски к вопросу о разнице мнений.
Читатель, возможно, будет смущен тем, что текла так свободно разговаривал с дворянином; увы, мы можем только заверить его, что, согласно всеобщему мнению, это было результатом падения Империи – вежливость и уважение к социально превосходящим классам исчезла вместе с узами земли, богатства и чести, которые их поддерживали, так что в некоторых местах можно было услышать длинные разговоры между двумя собеседниками, по которым невозможно было определить, кто из них дворянин, а кто слуга.