– И?
Тазендра пожала плечами. – Если он говорит, что видел их, да, я верю ему.
– Очень хорошо, – сказала Зарика. – Тогда мы сойдем с дороги и разобъем лагерь на ночь, но не будем зажигать огня.
На это все остальные согласились без единого возражения, хотя искушение было, особенно у Лара, которому определенно нравилось готовить простую, но вкусную пищу во время путешествия.
Так что они сошли с тропы, слезли с лошадей и провели их вверх в горы на несколько сотен метров, после чего, не имея возможности использовать волшебные способности Тазендры, распределили между собой смены, чтобы предупредить остальных, если ночью кто-нибудь попробует подойти к ним поближе. Хотя они и не видели никого, Китраан утверждал, что во время своей стражи слышал, хотя и очень слабо, цоконье лошадиных копыт по камню. В этот момент он не стал будить лагерь и рассказал об этом только на следующее утро, когда они готовились продолжать путешествие.
– Ну, – сказал Пиро, пожимая плачами. – Здесь ничего не сделаешь, надо ехать дальше.
– Согласна, – кивнула Зарика.
Вернувшись на дорогу они внимательно огляделись, но ничего не заметили. Зарика поплотнее закуталась в плащ, так утро было довольно холодное, потом взглянула вверх на тяжелое Затемнение. – Ветер с запада, – заметила она.
– Вы думаете, что это предзнаменование? – спросила Тазендра.
Зарика только пожала плечами.
Они обнаружили, что проскакав какое-то время и оставив позади водопад и Пик Гиффера, очутились в Круглых Горах. Кровавая Река, которая текла справа ит них, стала медленнее и шире, как если бы сама готовилась к прыжку и даже знала куда.
– Вы знаете, – заметила Тазендар, пока они скакали, – издали горы обычно кажутся зелеными; тем не менее здесь я не вижу ничего, за исключение серых скал.
– Ну, – сказал Китраан, – возможно мы забрались выше любой зелени.
– Но посмотрите сюда, – сказал Пиро. – Что это?
– Это не зелень, – сказала Тазендра.
– Похоже, – заметил Китраан, – на довольно старое каменное образование, или даже скульптуру, хотя не могу сказать чью.
– Это феникс, – холодно сказала Зарика.
– Они подскакали ближе и обнаружили, что это, действительно, была статуя феникса, которая, на первый взгляд, пережила долгие века и не именилась. Зарика остановилась, слезла с лошади и стала перед ней на колени, низко наклонив голову; она что-то тихо сказала, как если бы молила статую о чем-то. Остальные ждали ее, не сходя на землю, не говоря ни слова и на почтительном расстоянии.
Когда Зарика закончила и опять взобралась на лошадь (а мы должны добавить, что она это сделала без чьей-либо помощи, если не считать подходящего камня около дороги), Тазендра сказала, – Вы слышите что-то?
Пиро кивнул, – Я думаю, что это звук водопада впереди нас.
Не думаете ли вы-? – сказал Китраан.
– Да, – сказала Зарика. – Мы доехали.
Они направили своих лошадей вперед и вскоре оказались перед другой статуей, изображавшей джагала в его крылатой форме, только что взлетевшего в воздух.
Они проехали еще мимо многих статуй. Когда они оказались рядом с тиасой, который был изображен сидевшим на задних ногах с широко развернутыми крыльями, Пиро спросил себя, не должен ли и он как-то выскажать свое уважение, но не зная как, решил просто снять шляпу, проезжая мимо. Вскоре они оказались около статуи дракона, из которого, впрочем, была изображена только голова; Китраан поклонился ей, и они поехали дальше. Следующим был ястреб, но не в полете, как в стихах, описывающих Цикл, но стоящий на ногах, и глядящий через плечо по направлению к Водопаду Врат Смерти, который был очетливо, хотя еще и приглушенно, слышен.