Он посмотрел на лист бумаги, который ожидала только его подписи, как бы не узнавая его; потом он опять поглядел на Теклу, которая терпеливо стояла перед ним.
– Стюард, – сказал достойный Лиорн. – Как обстоит дело с запасами корма на зиму?
– Ваша Светлость, – сказала Стюард, – у нас есть еще целый бак, который только-что открыли.
– Хорошо, – сказал Айрич. – Тогда на следующий год на надо будет запасти ровно столько же. Запиши это.
Стюард поклонилась.
– Следущее, – сказал Герцог. – Как вода?
– Ваша Светлость, ее проверяли в последний раз в начале зимы, и нашли, что она достаточно чистая.
– Позаботься, чтобы ее проверили опять.
– Да, Ваша Светлость.
– И последнее, – сказал Айрич, – как продвигается разработка плана восстановления коптильни?
– Плотники утверждают, что они послали за тем сортом дерева, которое потребовала Ваша Светлость.
– И?
– Они ожидают, что смогут начать не раньше, чем через десять или двенадцать дней, Ваша Светлость.
– Очень хорошо, это вполне приемлимо.
Стюард поклонилась. – Это все, что требовалось Вашей Светлости?
– Нет.
Стюард ждала.
– Ты знаешь юго-западную комнату на третьем таже?
– Да, Ваша Светлость. И вот доказательство: это пустая комната, которая никогда не использовалась, с деревянным полом, который моют дважды в неделю.
– Да, и в этой комнате есть чулан. Чулан закрыт. Вот ключ. Ты откроешь чулан, вытащишь все, что в нем есть и привешь это в порядок. Фоунд поможет тебе; он знает, как все это оборудование работает. Ты привяжешь веревки для подъема, установишь доску для мишеней, приготовишь сами мишени и положишь на пол маты.
– Да, Ваша Светлость.
– Все должно быть готово завтра утром.
Стюард поклонилась.
– Скажи Фоунду что, начиная с завтрешнего утра, надо будить меня на час раньше, но завтрак пусть будет готов в обычное время.
– Как пожелает Ваша Светлость.
Айрич кивнул, и опять посмотел на письмо, которое он только что написал. Вот что там было написано:
Мой дорогой Гальстэн, я надеюсь, что это письмо найдет вас. Более того, я надеюсь, что ваша миссия была успешна. Я ничего не слышал ни о вас ни о нашем храбром Тиасе, тем не менее я понимаю, что прошло слишком мало времени для того, чтобы результаты были известны, и даже слишком мало времени для того, что написать ему. Тем не менее, если вы узнали что-нибудь, я буду рад услышать это.
Что касается других вопросов, я признаюсь, что беспокоюсь о вас. Некоторая деликатность помешала мне спросить вас о сущности вашего пребывания в наших краях, и я начинаю считать, что должен был сделать это. До моих ушей дошло слово о событиях на западе, которые распространяются в нашем направлении. Нападения людей с Востока в этом районе уменьшились, и большинство из них переместились западнее. Тазендра, которая уехала несколько лет назад на то, что она назвала «поиском», еще не вернулась, и я ничего не слышал о ней. Некий путешественник, который живет в нашей области и раз или два в год проезжает повсюду, рассказывает о проишествиях на Горе Дзур и утерждает, что мы стоим на пороге больших событий.
Так что, слыша все это, я думаю о вас, мой дорогой друг, и боюсь, что события могут поставить нас на противоположные стороны. Поэтому я хотел бы узнать хоть что-нибудь о ваших планах, и, особенно, о том, кому вы служите и в какой должности. Верьте мне, когда я говорю вам, что единственная причина для этого требования – желание избежать положения, когда нам пришлось бы скрестить мечи друг с другом. Из всех вещей, которые я ценю в этой жизни, нет ничего, чему я придавал бы больше значения, чем дружбе с вами, Тазендрой и Каавреном; и если есть хоть что-нибудь, что я могу сделать, чтобы не дать нашей дружбе оборваться, я хотел бы знать, что это такое, потому что, поверьте мне, я сделаю для этого все, что будет в моей власти.
Остаюсь, мой дорогой друг.