Тевна хотел что-то сказаять, но потом заколебался.
– Давайте, соплеменник, – сказал Кааврен. – Говорите все, что хотите.
– Хорошо, но я боюсь, что переступлю границы вежливости.
Кааврен пожал плечами. – Не имеет значения, я хочу выслушать ваше мнение.
– Очень хорошо, вот: Я говорю вам, что вы до сих пор страдаете от боли.
– От боли?
– Да, мой дорогой хозяин. Ваша душа страдает от того, что вы считаете своим поражением, и это причиняет вам беспокойство. Я хорошо знаю эту боль, потому что она двойник моей собственной.
– Прошу прощения, но даже если то, что вы сказали, правда – а я не отрицаю этого – я не в состоянии увидеть, как это связана с нашим разговором?
– Вы не видите?
– Абсолютно, уверяю вас.
– Хорошо, я вам объясню.
– Очень хорошо. Я продолжаю слушать, пока вы будете делать это.
– Вот объяснение: Есть одна вешь, которую боль, все равно душевная или физическая, всегда делает.
– И что это?
– Она обращает внимание страдающего ей внутрь.
– Вы так думаете?
– Поверьте мне Граф; во время моей работы я видел множество людей, страдавших от боли, и у всех их одна вещь была общей – для них очень трудно было подумать о том, что происходило вокруг них, потому что телесная боль или страдания души всегда толкали их внимание внутрь себя; только когда у нас не болит ни тело ни душа, мы в состоянии ясно видеть мир вокруг нас.
Кааврен тщательно обдумал его слова; Даро, должны мы сказать, оставалась безмолвной, но самым внимательным образом слушала Тевну. Наконец Кааврен сказал, – Ну, похоже вы правы.
– Я убежден в этом. И, если я прав-
– Да, если?
– Тогда вы должны мне разрешить продолжать.
– Очень хорошо, продолжайте.
– Вот, это все, что осталось: Поскольку вы страдаете от боли, вы не способны ясно видеть все, что проиходит вокруг вас, и, поэтому, вы пропустили жизненно важный факт.
– Ага! Я пропустил какой-то факт?
– Я верю в это.
– Жизненно важный факт?
– Точно.
– Ну, и что же это за жизненно важный факт, который я пропустил?
– Вы хотите, чтобы я сказал вам?
– Не хотел бы ничего другого.
– Тогда вот: Если ваша жена Графиня права, события, которые происходят в мире, больше вас.
– Ну, с этим я спорить не буду.
– Не будете?
– Совершенно.
– Но, подумайте сами, если они больше вас, тогда, мой дорогой соплемнник, ваша собственная боль и ваши собственные желания намного менее важны, чем они.
– Как, менее важны?
– Да, действительно. Они имеют значение для вас, и для тех, кто любит вас, но дальше этого не идут. Вы спросили себя, что вы можете сделать в великих событиях, которые начинаются сейчас, и ответили себе, что ничего. Но из-за того, что вы страдаете, вы неправильно поставили вопрос.
– Как, я неправильно поставил вопрос?
– Это мое мнение.
– Разве спросить, что я могу сделать, это неправильный вопрос?
– Целиком и полностью.
– Но тогда скажите мне, что я должен был спросить?
– Я сделаю это в следующее мгновение, если вы пожелаете.
– Я умираю от желания услышать его.
– Тогда я скажу вам.
– И будете совершенно правы, сделав это.
– Вот оно: Вместо то, чтобы спрашивать, что вы можете сделать, вы должны были спросить, что нужно сделать.
Кааврен на мгновение задумался, потом сказал, – Различие, вы понимаете, слишком тонкое.
– Возможно тонкое, даже незначительное, но, как я считаю, очень важное.
– Вы так думаете?
– Более того, жизненно важное.
– Итак, вы считаете, что если я посмотрю на дела с другой точки зрения, я приду к других заключениям?
– Да, и разве это случается редко? Посмотрим издали на человека, который держит меч в руке. Когда мы глядим на него одним способом, вы можете различить меч; взгляните иначе, и увидите только тонкую линию, а возможно не увидите вообще ничего.