Поэтому, уважаемый суд, по двум описываемым в оспариваемой статье эпизодам нашей истории мы подготовили объяснения в виде двух видеофильмов: по Пакту СССР и Германии длительностью 16,5 минуты и о Катынском деле длительностью 58 минут.
Мы считаем очень важным, чтобы суд не только услышал о сфере интересов Пакта между СССР и Германией, упомянутой в оспариваемой статье, но и на карте увидел, как проходила граница этой сферы, и почему она проходила именно там, а не в другом месте. Мы считаем важным, чтобы суд не только услышал высказывания деятелей той эпохи по вопросам, задетым в оспариваемой статье, но и увидел, как они выглядят. Мы считаем важным, чтобы суд не только услышал об упомянутой в оспариваемой статье эксгумации кладбищ под Харьковом и Тверью, но и увидел, как эта эксгумация происходила и что было обнаружено. Мы считаем важным, чтобы суд не только услышал упомянутых в оспариваемой статье свидетелей по Катынскому делу, но и увидел их.
Поэтому мы просим суд принять от нас объяснения в следующей последовательности: сначала просмотреть наши видеообъяснения по сути затронутых в оспариваемой статье вопросов, а затем заслушать наши письменные объяснения по сути возражений ответчиков».
Судья смотрела на Резника как на отца родного, и поэтому тот, борец за свободу слова, снова нагло запротестовал против показа видеофильмов на том основании, что заседания суда, видите ли, ведутся устно. А текст видеофильма – он какой, письменный? Судья отказала нам в этой просьбе, и я вынужден был пересказывать содержание обоих фильмов. С учетом оглашения текста последующих ходатайств на перерыв, после чуть ли не двухчасового говорения в крохотном душном зальце суда, мне пришлось выйти мокрым.
Глядя Резнику в рот, судья отказала и в получении из Конституционного суда стенограммы по «делу КПСС», когда в Конституционном суде рассматривался вопрос о Катыни.
Я подал такое ходатайство:
«Уважаемый суд! Руководствуясь статьей 59, просим обязать ответчиков соблюдать относимость доказательств.
1. Ответчики утверждают: «Сталин и члены Политбюро ВКП(б), вынесшие обязательное для исполнителей решение о расстреле поляков, избежали моральной ответственности за тягчайшее преступление». Просим обязать ответчиков представить законодательный акт либо нормативный документ тех лет, в котором указывается исполнителям расстреливать людей по решению Политбюро и Сталина.
Уважаемый суд! Если я напишу, что для московских судей обязательны для исполнения решения Лужкова, то Лужков подаст в суд и его представитель в суде потребует от меня в доказательство документ об этой обязанности судей, а не опыт судебной практики московских судов. И Лужков выиграет дело, как уже бывало, причем в суде любого иного города, поскольку обязанности должностных лиц безусловно указываются в нормативных документах. И мы требуем не более того, что потребовал бы Лужков, – законодательный акт либо нормативный документ как доказательство этого утверждения ответчиков.
2. Ответчики утверждают: «Секретными протоколами к Пакту Молотова – Риббентропа было предусмотрено, что СССР несмотря на действовавший с Польшей договор о ненападении должен участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу. После того как 01 сентября 1939 года Германия начала войну с Польшей, СССР, выполняя свои обязательства перед Германией, 17 сентября 1939 г. вторгся в Польшу».
Просим ответчиков положить на стол председательствующего текст пакта и секретного протокола и указать, где именно в этих документах вписано, что СССР «должен участвовать на стороне Германии в нападении на Польшу», либо его «обязательства перед Германией» в этом.
3. Ответчики утверждают: «В ходе расследования было установлено, что в действительности 14 700 польских военнопленных из трех лагерей НКВД и 7305 польских граждан, содержавшихся в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии, по постановлению Политбюро ВКП(б) в апреле – мае 1940 года были расстреляны сотрудниками НКВД СССР и захоронены на территории дач УНКВД и в других местах», – а также: «Впервые документально было подтверждено, что около 22 тысяч жертв катынского преступления казнили по решению Политбюро ЦК ВКП(б) – по политическим и национальным мотивам как «закоренелых, неисправимых врагов советской власти, по национальности свыше 97% поляки».
В доказательство этих утверждений ответчики просят суд в совместном Предварительном возражении: «Мы поддерживаем ходатайство представителя ответчика А. Яблокова об истребовании копий нескольких документов из Российского государственного архива социально-политической истории (ранее они хранились в Архиве Президента РФ), необходимых для подтверждения истинности утверждений Яблокова о роли Сталина и Политбюро в расстреле поляков и польских граждан весной 1940 г., которые оспаривает истец Джугашвили.
1) Записка Л.П. Берии И.В.Сталину (не позднее 5 марта 1940) с предложением расстрелять польских офицеров и других из трех спецлагерей для военнопленных и заключенных тюрем западных областей Украины и Белоруссии с резолюцией Сталина и других членов Политбюро.
2) Выписка из протокола решения Политбюро ЦК ВКП(б) №П13/144 от 5 марта 1940 г. о польских военнопленных и др.
3) Записка Председателя КГБ при СМ СССР А.Н. Шелепина Н.С. Хрущеву № 632-Щ 1959 г. с проектом постановления Президиума ЦК КПСС об уничтожении дел по операции, санкционированной решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. № 632-Щ».
Мы также поддерживаем это ходатайство, однако настаиваем, чтобы из архива были получены копии всех документов из пакета, включая копию пакета и постановление Политбюро, адресованное Шелепину, сам протокол и остальные документы, всего 14 листов. Поскольку остальные документы пакета также относятся к утверждениям ответчика.
4. Ответчики утверждают: «Несмотря на подтверждающие правоту этих документов показания бывшего председателя КГБ СССР Шелепина, бывшего начальника Управления по делам военнопленных НКВД СССР Сопруненко, начальника УНКВД по Калининской области Токарева и других, подлинность этих документов была дополнительно тщательно проверена».
По данному утверждению относимыми доказательствами являются постановление следователя о назначении экспертизы указанных в пункте 3 документов из пакета, заключение экспертов, полные протоколы всех допросов Шелепина, Сопруненко и Токарева.
5. Ответчики утверждают: «Обстоятельства этого массового убийства подтверждаются не только этими документами, но и показаниями свидетелей и материалами эксгумаций в местах захоронений».
Надлежащими доказательствами по этим утверждениям являются итоговые документы эксгумаций, проведенных следствием в Смоленской, Калининской и Харьковской областях.
В связи со сказанным выше и основываясь на статье 57.1 просим суд предложить ответчикам представить указанные доказательства, а если от них последуют ходатайства о помощи, то оказать им содействие в их получении».
Не знаю, вы сильно удивитесь, узнав, что суд отказал мне и в этом, благодаря чему ответчики стали превращать рассмотрение дела в ток-шоу, в котором ведущий не соображает, о чем говорят выступающие, а зрители не понимают, зачем они включили телевизор.
Вот вам суд – доказывайте!
Я не смогу описать ход всего этого заседания, длившегося почти без перерыва пять часов, дам с сокращением только свое объяснение.
«Уважаемый суд! Ответчик Яблоков и примкнувший к нему «Мемориал», изворачиваясь, заявили в предварительных возражениях, что, дескать, клевета о Пакте Молотова – Риббентропа и о Катынском деле не имеет отношения к Сталину и посему не может быть рассмотрена в рамках этого дела. «Кроме этих трех высказываний Яблокова в адрес Сталина, истец просит признать не соответствующими действительности и унижающими честь и достоинство Сталина еще несколько высказываний. Эти высказывания не содержат имени Сталина и посвящены событиям 1939—1940 гг., последовавшим за заключением 23 августа советско-германского Пакта (Пакт Молотова – Риббентропа), и в первую очередь – «Катынскому преступлению», – заявили они в возражениях.