Я есть душа смертного, правящая бессмертным телом запертого магом божества. И это тело напитано кровью смертного. У Есении много знакомых, которые достанут воду озера забвения, помогут ей с магической составляющей, только бы насолить мне. Осталось добавить каплю восстановленной крови, и она сведёт счёты с жизнью.
«Вот и последний ингредиент!»
Коммуникатор и стандартный Ким не выдержали и всё-таки «сломались». После ухода Макоши большая часть помещения стала похожа на жертву взбешенного экскаватора, а видеокамера, активированная после того как я скрылся, транслировала на монитор часто моргающей от удивления охраны окутанные пылью руины бункера.
Глава 6
Моё собственное жилище за бронированной дверью не зря охранялось заклятьями от любопытства одних и замками от глупости других. Когда я исчезал неофициально, соседи об этом даже не подозревали. Для них я казался чудаком-затворником, направленным с важной миссией из центра Федерации, советником и другом губернатора.
Мой коммуникатор просигналил о незваном госте, когда я включил кнопку визора, увидел что за дверью стоит девушка со смуглой кожей и длинными волосами непонятного цвета.
- Чего тебе?
- Майкл, - имя прозвучало коротко из-за сдерживаемых эмоций,- позволь поверить, что я пришла не зря. - Просьба из уст девушки звучала знакомым голосом.
- Чеми? - Я открыл дверь и уставился, не веря собственным глазам. – Проходи, - вымолвил насколько запоздало.
Темнокожее лицо, с раскосыми глазами и заострённым, коротеньким носом, приобрело несколько забавный звериный вид. Схожесть с лисицей усиливалась осветлёнными прядями взлохмаченной чёлки, уложенными со лба к затылку, и торчащими вверх ушами. Хищные черты сглаживал рот с тонкими, подкрашенными тёмно-вишнёвым цветом губами. Яркие, карие глаза просияли вместе с незнакомой улыбкой. Я продолжал находить модификации, пока она услужливо продолжала их показывать: пару раз крутанулась, прошлась, пританцовывая, вокруг предложенного кресла и, погрузившись в новый образ, забралась в него с ногами. Плечи стали острее, грудь больше, казалось, изменения не тронули только нижнюю половину тела, хотя ноги, кажется...
- Тебе нравиться?
- Не пойму кошка или лиса?
- В договоре значилась рысь, - с сомнением призналась глупышка, между бровями залегла тонкая складочка, думаю от усилий включить остатки разума.
- Тебя обманули, - сказал как ударил.
Остро заточенные коготки, цвета тёмного золота впились в обшивку подлокотников. Стараясь не подать виду, что расстроилась, она принялась пальцами зачёсывать волосы. Они были как минимум семи цветов, а уши, принятые мной за имитацию, оказались самыми настоящими, с чёрными кисточками на концах.
- Ответь мне, какого хрена ты это сделала? – Человека с подобными модификациями в быту называли амитан (от искаженного монгольского слова означающего животное), хотя для их изменений использовались преимущественно растительные яды, рассекающие сцепления генов, с последующим внесением искусственных комбинаций в хромосомный набор.
Мне не нравилась новая Чеми, да, я и к её прежнему, кавайному стилю, придававшему ей схожесть с куклой, симпатии копить не собирался.
- Новая тенденция, - объяснила "модница", Мать её! – Не нравиться? – спросила об очевидном.
- Лишь бы тебе самой нравилось, - я вздохнул, утомлённый женской глупостью.
- Супрамолекулярные катенаты, - чётко выговорила она, не без гордости, - я давно на них копила. Изменения на генном уровне.
- Понятно, что не макияж, - не удержался от сарказма. - А свои титьки чем не угодили? - Я вспомнил её полную натуральную грудь, и обновления мне ещё больше не понравились.
- Меняться - так меняться!
Ожидаемой реакции с моей стороны она не увидела, но и сдаваться не собиралась. «Это же Чеми - Фея Изящества. Мать её!», - я опять выругался про себя, а эта самая фея решила меня облагодетельствовать:
- Ты оценишь изменения первым, - проворковала она, игриво запрыгивая ко мне на колени.
- Вот порадовала... - Я даже растерялся от такого "лестного" предложения. – Только время сейчас не самое удачное, - я начал отступление. А отступать в прямом смысле было некуда. Прижатый тренированным телом, я ловил свой упорхнувший разум, а после и её руки, успевшие расстегнуть рубашку.
- Чеми, - я возражал, против её напора. - Как тебе объяснить, что… - и осёкся. Действительно, не скажу же я ей, что у меня как бы жена ищет способы смертность вернуть, больной пацан, измождённый бесконечными творческими думами, под сонным заклятьем в соседней комнате и вообще мне, глядя на неё, шлёпень тестя вспомнился. «Ремня нет на эту молодёжь!»
- … в общем, обновления пробуй без меня, ладно? - попросил как можно мягче, вернул ей вертикальное положение, и сопротивляясь внутреннему возмущению, всё же обнял: Не кисни, ну! Ты же знаешь, какая ты – несравненная. Несравненная Чеми! И раньше и сейчас.
Обида и непонимание наполняли её глаза, а мне только истерики не хватало.
- Эй, ты чего? Из-за такого неблагодарного мужика как я расстраиваться собралась? Ну-ка, прекращай!
Уже готовая хлюпать носом, она всё-таки сдержалась, и я продолжил:
- Сейчас войдёшь в ресторан, поправишь бретельку на платье, как ты умеешь и сразишь всех наповал.
Перед тем как уступить эмоциям, она попробовала улыбнуться и началось:
- Не хочу! Не хочу я так жить! – она плакала в голос и от души. - Видеть клиентов, улыбаться им, а жизнь проходит мимо! Я вижу только одну её сторону, далеко не светлую. Я не хочу так… От меня ничего не зависит, даже сделавшись полной уродихой я ничего не изменю, кроме качества искателей наслаждений, - девушка замолчала, собираясь мыслями.
Я погладил её по голове, как ребёнка. Оттопыренные ушки дёрнулись под рукой. Она обхватила моё лицо руками.
- Майкл, у меня никого не было... с той ночи. Так дальше продолжаться не может. Помоги мне.
- Я не могу…
Она перебила:
- Я думаю о тебе, чаще, чем самой хотелось бы. Это так хорошо, когда ты рядом.
-Тебе просто так кажется! – поспешил я откреститься от этих «небывалых чувств». - Понапридумывала себе, не было ничего и не будет. Ни мне это не нужно, ни тебе на самом-то деле. У меня времени свободного не бывает. Дела государственной важности, помнишь? - Сказал и упрекнул себя, что ещё не нашел врача Андрюшеку. Может сразу попытаться с поисками в другом городе. А то вдруг эта дурёха не отстанет.
- Спасибо, что выслушал. - Нет, кажется, сдалась. - Ты знаешь где меня найти, если будет свободная минутка.
- Минутка?! Такой, как ты – это слишком мало, Чеми! Ты встретишь человека, который посвятит тебе целую жизнь. Помни это.
- Я думала ты обрадуешься, узнав на что пошли твои деньги.
- Если честно, я бы тебе их не дал, знай о том, что ты сделаешь.
- Значит, не нравится?
- Не привычно, - я поспешил успокоить.
- На связи?
- Да, на связи, - подтвердил я, что возможно позвоню и открыл перед ней входную дверь.
Можно не переезжать. Я помечтал, как Есении понравиться размеренная жизнь в удалённом от основных событий полисе, как она его обустроит для нас, представил, как она ходит по ухоженным, прямым коридорам-улицам Агидели. Куда её привести если не суда? Буйвол был отличным хозяйственником. Менять свой имидж и образ жизни я не хотел, несмотря на то, что танцовщица, кажется, могла серьёзно осложнить мою и без того не простую жизнь, в которой появились всё новые заботы.
Я должен был поскорее и без огласки устроить лечение Андрюшека. Стоило провести официальный анализ и результаты указали бы на появление Пушкина в уральском полисе.
Лекарства и чары возымели свой краткосрочный эффект, усмирили боль, его щёки порозовели, он спал крепко, не просыпаясь от собственных стонов на выдохе. Метастазы добрались до лёгких.
Я устроился за столом в его комнате, просматривал проекцию списка, посылаемую дангвеем, и выбирал нужного специалиста: номер 126. Омиас Степной – онколог, 36 лет, стаж работы 12 лет, летальных случаев в практике до десяти процентов.