- Прячешься? – спросил он, по-приятельски сочувствующе.
- Угу, - ответила Есения.
- От него?
- Угу, - снова подтвердила невольная заговорщица, но никак не ожидала, что на это скажет её новый знакомый.
- Да, с предками всегда не просто. Мои всё пытались воспитывать меня по правилам: «Сначала о хорошем: покажи, как ты его любишь, потом о плохом: дай понять, что тебе неприятно». В итоге ничего так меня не пугало, как вымучено улыбающиеся родители, потому, что после «мы тобой гордимся» начиналось: «Нам так трудно об этом говорить!».
Есения располагала к откровениям любого человека, поэтому я не удивился, что с ней Андрюшек заговорил о своей семье.
- Нет, Михаил мне не отец! - догадка, что её за мою дочку приняли, вызвала в её душе взрыв несогласия, отразившийся в голосе.
- Да? - Он задумался, не находясь что добавить и подбирая новые предположения. Она поняла, что одним из них было, не подкатить ли к новой воспитаннице Майкла!
- Он мой муж, - озвучила, как неизбежность, признавая меня тем, кем являлся, но не позволяя парню сформировать новые, неправильные выводы. Трёх слов, такой малости оказалось достаточно, я вдруг почувствовал, что вновь доволен жизнью.
- Здорово. Ты… Ой! Вы, это… не подумайте, что я обнаглел у Вас тут в гостях. Сразу и не догадаться, что Вы его жена.
- Почему?
- Ну, я думал вы младше меня, а он такой...
- Какой?
Он задумался, подбирая мне эпитет,
- Древний, что ли? Не современный, всезнающий. Такого ослушаться крайне непросто.
- Точно, - согласилась Есения, вздыхая в шутку. - Сама каждый день пробую, совсем замаялась.
- А вы лучше бросайте это занятие. И скрывать что-нибудь от него бесполезно, всё равно выяснит.
Я спокойно бы послушал, о чём они болтали, но слышать её смех, вызванный не моими шутками, было слишком даже для «древнего», временно довольного жизнью.
- Уже познакомились? – Потянувшись словно спросонья в дверном проёме, я вышел к ним.
Андрюшек согласно кивнул, жена посмотрела с подозрением, не поверив, что я спал. - Вот и хорошо. Завтра начнёте совместную подготовку к сдаче минимума CJT, - обратился я к обоим, обозначив свою главенствующую роль в нашем семействе (всё как я люблю).
- Нормативов добровольческих отрядов? Зачем? – удивился Андрюшек.
- Ну, Есении проще, она уже включена в команду Сейферз М45, а вот тебе, для младшего персонала кроме всего прочего, мышцы нужно подкачать.
- Я ослышался? Исследовательские лаборатории ограниченного допуска? И нас пустят? Но как?
- Обыкновенно…
- Там же Йети?
- Кто эти? – не поняла Есения.
- Не эти, а Йети.
- Они самые, - поспешил я обрадовать, ещё не верившему выпавшему счастью Андрюшеку. Его родители могли больше не сожалеть об упущенных возможностях. От парка природы, в честь которого был назван его дангвей, на этот раз их сын будет без ума.
- И без инпрактиков, - предупредил о моём отношении к пассивным стимуляторам мышц, - в твоей программе семнадцать тренажеров. Андрюшек продолжал кивать, на все мои требования.
Их список сократила Есения. Заручившись его разрешением «укрепить здоровье бесконтактной терапией», она спасла мальчика и от повторного курса медикаментозного лечения, и от перспективы сократить до двух часов ношение оргпода. Хотя, без помощи своего верного дангвея, он и сам потерял к творчеству всякий интерес, стал использовать оргпод для развлечения. В конце препирательств, сошлись на трёх часах, чему наше «семнадцатилетнее дитя» осталось очень довольным.
Пару дней прожили относительно спокойно, честно потому, что я сдался. Приставать с ласками к жене поостерёгся, попробовал, надеясь, что она присмиреет раз мальчишка рядом. Да не тут-то было, получил назад «громко и чётко», совесть не позволила устраивать ссоры и дальше.
Андрюшек и Есения проводили много времени вместе, он больше не считал её ровесницей, чувствовалось уважение с обоих сторон.
- Ну, так кто такие Йети? – «домашнее задание» сегодня проверяла она.
- Люди с одинаковым хромосомным размером, - стал объяснять Андрюшек. – Считается, что и у нас все хромосомы, изначально, были одинакового размера, но по каким-то причинам, у людей первая осталась большой, как и у Йети, остальные же уменьшились. Это самое большое открытие за последнюю тысячу лет. Ура!!! Я их увижу! – он не уставал предвосхищать скорую встречу на Селигере.
Мы похвалили хорошие теоретические представления о жизни таинственных обитателей снежных вершин, когда он подробно рассказал об общеизвестных способностях алмастов чувствовать преступников.
Конечно, он не мог знать, что именно надвигающаяся катастрофа вынудила этот таинственный народ открыться. Каким-то неведомым образом, возможно связанным с генетикой, упомянутой Андрюшеком, они узнали о грядущем бедствии. К сожалению, я многих не смог спасти. Они жили в пещерах, которые теперь облюбовали волкодлаки - обширная колония или семья, скорее всего. Они сами нашли меня. За пять минут до кошмара планетарного размера я, окрылённый небывалой находкой, пытался установить контакт с волосатыми гигантами.
И опять вернулось сожаление:
«Если бы понял, что они поют о заговоре злых «волшебников», о заклятье «Пламенной воды», спас бы больше людей, алмастов и животных. Возможно, успел бы предотвратить катастрофу. Но их протяжные рифмы, что-то нереально далёкое от понимания».
Они не доверяли людям в принципе, а стоило показать им фото преступника - они отворачивались от него, как от сущего безобразия. В Парке они остались поневоле, технологии создавали приемлемые условия для жизни, с людьми не дружили, и среди клонов трудно было найти безгрешного человека.
Однажды, в нашу команду затесался бывший армейский. Алмасты окружили его, а дальше началось, то чего раньше никто не слышал. Попробовал бы кто спеть песню грудным шепотом, словно звук исходит из самого сердца, да так, что от восторга невозможно ни о чём думать. Мы все застыли как истуканы, замерли, потому что внутри возникло небывалое ликование, словно песня исцелила разум и заставила смотреть на всё вокруг иначе. За то время, пока рыдающего от раскаяния киллера не вывели из бункера, я понял: песнь алмастов - лучший вид наркотика.
К сожалению для меня эффект был не столь продолжителен, как хотелось бы. Потом, я дважды устраивал визиты убийц, раз, чтобы кайфануть, второй, погасить вспышку неконтролируемого гнева, но только рядом с Есенией я очеловечился до прежнего Михаила.
Я подготовил видеоматериалы из проекта М45, чтобы произвести на своих домочадцев ещё большее впечатление. Визор раскрасил начальной заставкой одну из стен. Управляя домашней техникой через дангвей, рядом с Есенией, не понимавшей как это действует, я опять становился волшебником.
- Ой, как красиво! – воскликнула Есения, увидев морской пейзаж, бывший когда-то на западной стороне атолла Боро-Боро. Телевидение оставалось самым большим чудом в её представлении.
Домашний дангвей отозвался мгновенно, до того как мы перешли к видео алмастов, морская подборка вызвала немало восторга у Есении и Андрюшека. А я просил дангвей продлить показ и согревался душой рядом с цветущим восторгом любимой женщины.
- Вот, - почти закричал разгорячённый эмоциями Андрюшек, - они больше Майкла!
Он был под впечатлением от высокорослых людей, полностью покрытых редкой длинной шерстью и, завидев первые кадры хроники, продолжал лекцию для Есении, пока она его не перебила:
- Общаются подтверждениями! – удивлённо заключила Есения и теперь мы с Андрюшеком надолго замолчали, слушая то, что мог поведать нам только её редкий дар.
- Обратите внимание, - продолжала доказывать Есения, хотя мы уже не сомневались с состоятельности её гипотезы, - до начала вопроса они знают, о чём пойдёт речь. Трое обсуждают облака, им не нравиться проекция под сводом потолка, остальные смотрят вверх, даже тот, что находиться справа, там, вдали от всех.
- Но как это возможно? – удивился Андрюшек.