До тех пор пока не проснулась! Не успел получить и пары мгновений нежности, когда почувствовал, что её тело застыло, собирая силы для сопротивления. В ход пошли зубы, ногти, ноги. Попытка стать дальше от свидетельства моего возбуждения была виртуозной, сомневаюсь, что Чеми изловчилась бы так вывернуться. Есения же продолжала вырываться с отчаяньем схваченной птицы. В какой-то момент я просто отпустил, и она, со всей дури, полетела прямо на пол. Непроизвольно выставленные руки, спасли её упрямый нос от столкновения с полом.
«Ну и лежи там!» - Я откатился от края и лег на спину, заломив руки за голову, а она, неслышно как мышонок, забилась под кровать, подальше от моих притязаний, и, видимо, серьёзно собралась провести там остаток ночи.
Очередной раз сделала всё, чтобы я недоумевал, получая неоднозначную реакцию на мои попытки быть ближе. Любое прикосновение доставалось с боем, она по своим «только ей очевидным» причинам не допускала никаких ласк. Я бы мог подумать, что окончательно опротивел, заподозрить, что вместе с годами она в придачу получила фригидность, но эфемерные победы, в момент, когда она забывалась в моих объятиях, были слаще мёда. Её настороженность, в общении со мной, и сопротивление, скорее, убеждали меня в том, что ей всё труднее прятать свои истинные желания.
Она занимала все мои мысли, даже если не хотел думать о ней. Я не собирался отказываться от этого мучительного наваждения.
«Замёрзла ведь!» - подумал сердито и без оснований. Мы бы и на Марсе не мёрзли. Всё равно беспокойство не покидало, я не смог позволить ей и дальше лежать на голом полу. Слово «голый» подстегнуло меня волной желания, я перекатился на край, моя рука свесилась вниз и, не отрываясь от пола, двинулась к стене. Я пошипел, изображая рассерженную змею, пока «голый» пол не закончился мягким телом, прикрытым ночной рубашкой, тогда сгрёб материю и одним движение перекинул на кровать всё, что в ней запуталось.
- Отпусти! – закричала Есения, откинула назад растрёпанные волосы, вытянула руки вперёд, метясь ногтями мне в лицо.
- Злая ты, уйду я от тебя!
- Ни куда ты не денешься!
- От того и беды все мои! Делаешь со мной, что хочешь. Замучила совсем. – Я опустил её на себя и прижал одной рукой, второй развернул ей голову, не дав меня укусить.
- А-а-а!
- Прекрати орать и не кусайся, не трону я тебя.
- Поклянись!
- Да щас! – я улыбнулся кривенько, глазами пообещав нарушить обещание по первому намёку. Сень, мне домой надо – дел накопилось по горло, не знаю, как быть…
- Что ты имеешь в виду? – Впервые, я подобрал слова, чтобы она начала интересоваться моими дальнейшими планами.
- Я без тебя не могу, на пять минут боюсь оставить и за тебя боюсь, как тебе рядом со мной будет.
- Не трогай меня и нормально мне будет…
- А мне? – перебил я её, но тон не повысил. – Ты из-за боли так на близость реагируешь?
Она отвернулась, за раздражением пряча смущение, откровенность её пугала не меньше.
- У тебя так теперь каждый раз как первый? Это из-за изменений…
Она посмотрела на меня как на полоумного, явно недоумевая, к чему я клоню.
Понимая, что я хожу по краю первого конструктивного разговора, я рискнул не удержаться, но продолжил:
- Тело восстанавливается? Раны моментально заживают, коса за ночь отрастает, если обрезать? - пауза и самое деликатное, - девственность восстанавливается…
- Ты о чём говоришь, Миш? – Я выглядел полным идиотом, по-видимому, милым идиотом, ей от моих иканий меня жалко стало.
- Мы в Нави с этим покончили… - она еле вытянула из себя слова о нашей первой близости.
- В Нави точно с этим не покончишь, там живые клетки регенерируют до ста процентов, я понимаю, что это вызывает определённые трудности, но мы что-нибудь придумаем…
- Нет, давай лучше оставим эту тему…
- Хорошо. Просто ответь, если использовать мазь или магию ты лучше соитие переносишь?
- Отстань.
- Ответь, тогда отстану…
- Не знаю я, что тебе ответить!
- Как так?
- А вот так! – Очень категорично, я даже не сразу нашелся, как продолжить:
- … Ладно, пусть я опять буду чувствовать себя по-дурацки, но я всё-таки тебе на пальцах попробую объяснить, ты пробовала снимать боль магически, заранее?
- Зачем?
- Чтобы тебе больно не было.
- Когда?
- Когда сексом занималась.
- А я откуда знала, что мне больно будет, если мне уже было первый раз больно в Нави?
- А в следующий раз?
- Больно.
-Вот я и спрашиваю, почему ничего не попробовала сделать, чтобы не было больно.
- А я тебе опять отвечаю, что не знала, что больно будет.
- Всё сдаюсь! Я как-то не так объясняю. Вот спишь ты с мужчиной, первый раз больно, второй раз больно, третий, но четвёртый раз у тебя мужик разве не спросил «Чё за фигня?»
- А теперь я у тебя спрошу, чтобы до тебя дошло! Какой мужик?
- Твой мужик. Ты двоих детей вырастила, они у тебя без мужика образовались?
Судя по выражению лица, до неё всё-таки дошло, и она психанула по-настоящему.
- Так ты значит, моей жизнью интересовался?! Ты меня столько лет мучаешь, я всех родных схоронила, из друзей только Такрин и Модовейка остались, а тебе лишь бы я жива была! С Такрином говорить запретил, Модовейку твои звери в Навь отправили по твоему же указу. И ты хочешь доброго к тебе отношения?
Я замолчал, у меня все слова пропали, кое - как выдавил:
- Я не хотел, чтобы ты страдала.
- А я страдала, Миш. Когда родные болели, а я ещё помочь не умела, когда Дарёна с мужем в хате во сне угорели. Её мальчики у меня тогда жили, я их грамоте учила. Слава Ладе у них в жизни всё сложилось, а то не знаю, как бы я со всем этим справилась.
Теперь я ни то, что говорить, я дышать забыл. Она рассказывала мне о мальчишках, об их жизни, о том, как до сих пор за своей роднёй присматривает, кому помогает, кого ругает, кем для них представляется. Я выслушал её и, когда она замолчала, спросил, о чём думать не осмеливался и молчать не мог.
- И следующий раз больно не будет?
- Миш, ну откуда я знаю? - потом опомнилась, я опять показал себя эгоистом, - Не будет! Клянусь, следующего раза не будет!
Ну, а я, как ошалелый бынька, только что глаза кровью не налились, готов был от восторга прыгать вокруг койки.
- Ага, щщщас, не будет! – чтобы теперь она не сделала, я ей всё простил на все века вперед. Мои мысли наполненные полным восторгом пролились на неё сотнями поцелуев, под градом ударов я не прекращал счастливо улыбаться. Нога под моей рукой инстинктивно согнулась в колене для защиты, я провёл ладонью от основания вниз и обратно, одаривая её живот лёгкими поцелуями вперемешку с восторженными словами:
- Моя желанная… самая красивая женщина на свете. - В ответ Есения пробурчала, что я поглупел до состояния пещерного человека, отведавшего галлюциногенной комифоры. Я понял только, что не в том направлении двигаюсь и вернулся с поцелуями к её губам, впредь выпуская их лишь для волшебных моему слуху вздохов.
***
- Отдохни немного. Я отлучусь на пару часов, - попросил я Есению, перенеся её в свою спальню. – Я долго не появлялся на людях, ещё не хватало, заявится кто-нибудь с визитом. С Буйвола станется озаботиться, что не выхожу несколько дней из квартиры.
Я заглянул в департамент внешней политики, отчитал сотрудника за нерасторопность с доработкой моей приветственной речи на предстоящем саммите (словно я действительно собрался ей следовать). Навёл шороху по всему уровню, убедился, что слухи обо мне дошли до градоначальника и, в предвкушении объятий женщины ждущей в моей спальне, вернулся, чтобы обнаружить пустую комнату.
Личный дангвей открыл проекцию всех комнат. Есения пряталась в углу гостиной за подлокотником дивана, поэтому я, пройдя мимо, её не заметил. Я хотел выйти, чтобы узнать правила её новой игры, когда заметил, что меня опередили.
Андрюшек вышел из своей спальни и не сразу увидел, что кто-то притаился в комнате, пока Есения не встала на ноги, зачарованно глядя на слабый свет индикаторов рабочих приборов, реагирующих на сигналы с оргпода Андрюшека.