Когда возвращались с банкета, горбун, придерживая Нелидова за локоть, сказал:- Поэта Мея читали? У меня есть книжка, я вам принесу. Был он нищий, несчатный человек, пьяница. Зимой замерзал, топил печи шкафом красного дерева, честное слово. Выйти было не в чем. Я между тем великие богатства словесные носил в голове, великолепие языка неслыханное. Однажды на закате, так сказать, жизни подобрал его граф Кушелев, привёз к себе на раут. Женщины-красавицы пристали к Мею, чтобы прочёл экспромт. Он налил стакан водки, хватил, сказал вот то самоое, что я пел, - "Графы и графини, счастья вам во всём", заплакал и ушёл. Так и кончил белой горячкой, хотя и был немец.Нелидов в Усолье плохо спал, - мешала полярная тьма, храп за стеной и тараканы. Самолёт прочно завяз в глине. Приходилось ждать. Страдая от бессоницы, Нелидов начал читать Мея, в результате - работа об этом эклектике, действительно пышном и несчастном.На обратном пути Нелидов залетел в Усолье, взял Наташу и доставил её в Москву. Она и сейчас в Москве, - хорошая девушка, вузовка. Вскоре после этого Нелидов погиб.- А дневник где? - строго спросил капитан.- Дневник оставался у его сестры. Она уехала на юг, - Симбирцев насмешливо улыбнулся, - искать пропавшего мужа. Уже полгода о ней ничего не известно. Её муж долго вертелся в Москве ( он кинооператор, по происхождению американец), потом за неделю-две перед гибелью Нелидова он бросил жену и скрылся. Она уехала на юг вслед за ним, - дневник увезла с собой. Так рассказывает Наташа. Нелидова - женщина взбалмошная, от неё можно ждать самых нелепых поступков. Возможно, она найдёт мужа и уедет с ним за границу, но дневник во что бы то ни стало надо отобрать. Симбирцев будто жирной чертой подчеркнул это слово. - Он слишком ценен для того, чтобы мы могли выпустить его из рук.- Кто это мы? - спросил Берг.- Воздушный флот и русская литература.Капитан засвистел: сильно сказано!- Нелидову надо найти и дневник отобрать. Для этого нужны смелые, ни с чем не связанные люди, немного авантюристы.- Я протестую, - капитан скрипнул стулом.- Не важно. Обидеться вы успеете всегда. Я говорю о деле, а не о ваших чувствах. Проект мотора в пятьсот кило не валяется на улице, и ценность его для государства громадна. Государство, в лице одной из организаций даёт на поиски немного денег. Я в этом участвовать не могу, я болен. Это для вас. - Симбирцев кивнул на капитана.- Второе - для Берга и товарища ( Батурина - подсказал Берг) ... Батурина, - повторил Симбирцев. - Дневник этот- событие в литературе наших дней.- Ясно!Капитан поднялся исполинской тенью на стене и хлопнул по столу тяжёлой лапой. Упали рюмки. Миссури проснулась и презрительно посмотрела на красное от волнения капитанское лицо.- Ясно! Довольно лирики, и давайте говорить о деле. Мы согласны.Батурин встал, налил водки. К окнам прильнул синий туманный рассвет. Батурин выпил рюмку, вздрогнул и спросил:- Поехали, капитан?- Поехали! Будьте спокойны - этот американский шаркун вспомнит у меня папу и маму.
"СТОЙ, Я ПОТЕРЯЛ СВОЮ ТРУБКУ!"
Берг условился с Симбирцевым встретится во Дворце труда, в столовой. В сводчатой комнате было темно. За окнами с угрюмого неба падал редкий снег. Сухие цветы на столиках наивно выглядывали из розовой бумаги.Берг сел боком к столу и начал писать. Он написал несколько сточек, погрыз карандаш и задумался. В голове гудела пустота, работать не хотелось. Всё, что было написано, казалось напыщенным и жалким, как цветы в розовой бумаге: "Бывают дни, как с перепою, - насквозь мутные, вонючие, мучительные. Внезапно вылезает бахрома на рукавах, отстаёт подмётка, течёт из носу, замечаешь на лице серую щетину, пальцы пахнут табачищем.