- Договаривайте до конца.
- Я хочу сказать, что Стефани Клэр не сидела за рулем вашей машины. Для этого надо выяснить, кто ею управлял. Поэтому я вынужден заинтересоваться вашими личными делами. А когда я сую куда-то нос, то все основательно вынюхиваю.
- Это шантаж?
- Предупреждение.
- Вы закончили?
- Нет, только начал.
Хоман поворочался в своем вращающемся кресле.
- Боюсь, - процедил он сквозь стиснутые зубы, - это даже хуже, чем я предполагал. - И нервно забарабанил по краю стола коротким толстым, но тщательно ухоженным пальцем. Перстень с большим бриллиантом, ловя лучи света, ослепительно сверкал при каждом движении пальцев.
- Разумеется, мне было бы чрезвычайно выгодно,- спокойно заговорил Мейсон, - а вам чрезвычайно невыгодно, если бы удалось доказать, что машиной управляло ваше доверенное лицо.
- Вы думаете, я солгал, заявив, что мою машину угнали?
- Когда я представляю клиента, мне нравится исходить из предпосылки, что любые заявления, противоречащие тем, что сделаны моим клиентом, являются ложными.
- Не могу винить вас за это. Бизнес есть бизнес. Продолжайте.
- Мало того, - сказал Мейсон, наклоняясь вперед и неожиданно нацелив палец прямо на Хомана, - если по каким-либо причинам вы не хотите, чтобы всплыли факты о мистере Спинни, вам лучше заявить об этом прямо сейчас.
Выражение лица Хомана практически не изменилось, лишь слегка дрогнули ресницы.
- Кто такой Спинни?
- Один джентльмен в Сан-Франциско.
- Не знаю такого. Поэтому мне безразлично, о каких фактах вы говорите.
- И если вы не желаете ничего знать об официантке из кафетерия в Новом Орлеане, самое время рассказать и об этом.
- Угрожаете мне женщинами?
- Женщиной.
- Валяйте. Вытаскивайте их всех на свет Божий. Мне наплевать. Я холостяк. Все считают меня волокитой и донжуаном. А я и не собираюсь этого отрицать. Вы не проймете меня, накопав хоть сотню женщин. Ничто не может навредить человеку, пока его не поймали на месте преступления. А люди не считают, что вас поймали, если вы действуете открыто и...
- Вы неправильно меня поняли, - покачал головой Мейсон. - Я не говорю о женщине, с которой, возможно, вы были просто близки.
- Тогда о ком же?
- О женщине, которая, вероятно, хранит верность человеку, которого она не видела довольно долго, о женщине, которую этому человеку хотелось бы оставить в Новом Орлеане, ибо ему очень нежелательно, чтобы она узнала, где он и чем занимается.
- Почему? - рявкнул Хоман.
- Потому что он хочет, чтобы она с ним развелась.
- Почему?
- Вероятно, потому, что он разбогател и хочет жениться на ком-то еще.
Глаза Хомана задумчиво прищурились.
- Неплохая идея, Мейсон. Полагаю, вы можете ее использовать. Как-нибудь развить. Человеческий интерес. Самопожертвование. Драма и все такое. Изобразите свою женщину слабой и доверчивой, но не перестарайтесь, иначе она будет выглядеть глупышкой. Продолжайте, развивайте эту тему.
- Я и собираюсь это сделать.
Хоман махнул рукой со сверкающим перстнем и неожиданно рассмеялся:
- Материал для сценария. Извините меня, Мейсон. но, желая узнать мое мнение, писатели буквально забрасывают меня своими идеями, так что я на все смотрю под этим углом. В какой-то момент мне показалось, что и вы спрашиваете меня о том же. Очень неплохая идея для сценария.
- Я говорю о фактах.
- О фактах, которые мне ни о чем не говорят. Есть еще что-нибудь?
- Да. Вам придется подняться на свидетельское место и дать показания. Любое отступление от истины будет расценено как лжесвидетельство. Возможно, когда вы впервые услышали о несчастном случае, вы подумали, что сумеете остаться в стороне - расскажете полиции эту историю и вернетесь к своей работе... Не получится. Вы пытаетесь засадить молодую женщину в тюрьму.