Вечер прошел великолепно. Жюль и Александра стали настоящей сенсацией. Сначала они исполнили испанский революционный танец, затем – композицию под названием «Мечта идиота», а в заключение ознакомили общество с последними новинками в искусстве современного танца.
Потом танцевали все. Очаровательный Жюль пригласил леди Дортгеймер и закружил ее по залу. Никогда еще у нее не было столь совершенного партнера.
Сэр Рубен тщетно разыскивал обольстительную Александру. В зале ее не было, а поискать в холле, возле распределительного щитка, сэру Рубену и в голову не приходило.
В то время как Александра стояла возле щитка, не сводя глаз со своих инкрустированных [4] наручных часиков, Жюль приглушенно нашептывал леди Дортгеймер примерно следующее:
– Нет, вы не англичанка! Невозможно так танцевать, родившись в Англии. Вы – фея, вы дух танца. Pschenichnaya smirnoffka na zdorrovie [5] .
– Что это за язык? – спросила очарованная леди.
– Русский, – сообщил Жюль. – Я сказал вам то, что никогда не осмелился бы произнести на английском.
Леди Дортгеймер зажмурилась. Жюль привлек ее к себе, и в этот момент погас свет.
Жюль склонил голову и прикоснулся губами к руке, лежавшей на его плече. Рука нервно отдернулась, но Жюль схватил ее и поднес к губам снова. Кольцо, словно живое, соскользнуло с пальца.
Через мгновение – или так только показалось леди Дортгеймер – свет вспыхнул снова.
– Ваше кольцо, – улыбнулся ей Жюль. – Оно соскользнуло. Вы позволите?
Он осторожно надел его ей на палец, и чего только не сказали его глаза во время этой незамысловатой процедуры Сэр Рубен все говорил о каких-то распределительных щитках и глупых шутках, но леди Дортгеймер это совершенно не интересовало. То, что произошло, когда погас свет, было куда более волнующим…
Первое, что услышал мистер Паркер Пайн, появившись утром в четверг в своем офисе, это то, что его дожидается миссис Сент-Джон.
– Пригласите ее, – кивнул он секретарше.
– Ну как? – нетерпеливо спросила миссис Сент-Джон, едва переступив порог.
– Вы все-таки волновались, – укоризненно заметил мистер Паркер Пайн.
– Да я в эту ночь глаз не сомкнула, – взорвалась миссис Сент-Джон. – Все думала…
– Ну, хорошо, вот список издержек. Проезд, костюмы, пятьдесят фунтов для Мишеля и Хуаниты… Всего шестьдесят пять фунтов семнадцать шиллингов.
– Да-да, но что же с прошлым вечером? Как все прошло? Получилось?
Мистер Паркер Пайн взглянул на нее с искренним изумлением.
– Милая моя леди, естественно! Простите, как-то не думал, что тут возможны сомнения.
– Господи! Просто гора с плеч! А я так боялась…
Мистер Паркер Пайн укоризненно покачал головой.
– Неудача – слово, которого я не терплю. Если я сомневаюсь в успехе, я никогда не берусь за дело. Если же я за него берусь, успех попросту неизбежен.
– Так она действительно получила свое кольцо назад и ничего не заметила?
– Абсолютно ничего. Операция была выполнена безукоризненно.
Дафни Сент-Джон глубоко вдохнула.
– Вы не представляете, какой груз сняли с моих плеч. Так что вы там говорили о расходах?
– Шестьдесят пять фунтов и семнадцать шиллингов.
Миссис Сент-Джон открыла сумочку и отсчитала требуемую сумму.
– Благодарю вас, – учтиво сказал мистер Паркер Пайн, выдавая расписку.
– Но как же? Это ведь только накладные расходы. А ваш гонорар?
– В данном случае я его не возьму.
– Ох, мистер Пайн! Но я не могу, право же, не могу!
– Но я настаиваю. Я не возьму ни пенни. Это было бы против моих принципов. Вот ваша расписка. А теперь…
И, точно фокусник, удачно выполнивший сложный трюк, мистер Паркер Пайн с улыбкой выложил на стол небольшой футляр и подтолкнул его к девушке. Дафни открыла его. Внутри лежало кольцо с бриллиантом.