.. ах! - Его голос вдруг охрип. - И вы просите меня подождать! Ну как я
могу?
- Это же легко, если вы любите меня.
- Вы ошибаетесь; есть кое-что, весьма затрудняющее ожидание. А вот вам в самом деле легко заставить меня делать все, что вам угодно.
- А разве я этого не достойна? - улыбнулась Алина, надежно заключенная в его объятия.
- Тысячу раз! - экстатически вскричал ослепленный молодой человек. Воистину, ее ласка сводила его с ума.
Когда она была в таком настроении, точнее сказать, позволяла себе быть такой, она возбуждала его каждым своим движением, даже простым
прикосновением пальца. И ее замечательные голубые глаза, когда она, глядя на него, позволяла им светиться нежностью и обещанием любви, разжигали
в нем пожар.
Они поговорили еще немого - разговор состоял по большей части из пылких восклицаний Стеттона и мелких нежностей со стороны Алины.
Мало-помалу, уладив таким образом вопрос будущего, она повернула разговор к настоящему. И вдруг - Стеттон в жизни не смог бы объяснить, как
это вышло, - он обнаружил, что интересуется, не нужны ли ей деньги.
- Кто же задает женщине такие вопросы? - вскричала Алина, смеясь. - Глупый! Вы должны знать, - она похлопала его по щеке, - что нет такой
женщины, - она похлопала его по другой щеке, - которая не нуждалась бы в деньгах.
Они оба засмеялись, и Стеттон опять обнял ее.
- Сумасбродным такое заявление не назовешь, - объявил он, целуя ее. - Я сегодня же пойду в банк и, если там еще что-нибудь осталось, пришлю
вам.
Вскоре после этого в комнату вошла Виви, и Стеттон, поприветствовав ее поклоном, готов был уже удалиться.
Девушка в компании юных представителей городского общества собиралась покататься на коньках и санях с южных холмов Маризи. Щеки ее
румянились, глаза блестели юностью и здоровьем. И Стеттон залюбовался ею.
Он даже остался еще чуть-чуть поговорить, прежде чем наконец ушел.
Не успела дверь за ним закрыться, как Алина вскочила на ноги с возгласом облегчения.
- Подойди, Виви, - крикнула она, - ты должна помочь мне. Уже полдень - у меня остался только час, - я думала, он никогда не уйдет.
- Тише, если ты собираешься выйти за него замуж... - улыбаясь, сказала Виви.
- О боже! Вот тогда и... Но пойдем, я не могу ждать ни минуты.
И она потащила девушку вверх по лестнице.
Судя по вниманию, проявленному к туалету, Алина готовилась к какому-то из ряда вон выходящему событию. Виви и Корри, новая горничная,
сражались с копной золотых волос минут тридцать, прежде чем владелица их была удовлетворена.
Выбранное накануне платье, которое она собиралась надеть, лежало на постели. Это было творение Монсарда из черного шифона и бархата, с
простыми эллинскими линиями, не скрывавшими, впрочем, и налет моды: такая тонкость встречается в одежде лишь немногих женщин, подчеркивая их
личность. Наконец волосы были уложены. Алина послала Виви вниз, спросить Чена, точно ли выполнены ее инструкции относительно ленча.
- Скажи ему, если хоть что-нибудь не сделано, я сниму с него голову, - пригрозила мадемуазель Солини.
Когда пятнадцать минут спустя Виви вернулась, туалет был закончен.
- Как я выгляжу? - спросила Алина, поднимаясь со стула.