Стучала я, держа в уме поговорку насчёт двух зайцев, которых одним выстрелом: чтобы открыли - и чтобы изучить-прослушать дверь простукиванием, чем её напичкали таким защитным.
Шаги идущего к двери не услышала - ощутила: пол лестничной площадки завибрировал под тяжёлым шагом неизвестного. Мужские. Странно. Может, адрес у Кирилла не тот?
Подобие "глазка" расположилось на уровне моей макушки. Ещё один шаг, который я теперь услышала. Выждала две секунды, пока тот, неизвестный, прильнёт к "глазку". Дала ещё пару секунд увидеть нижнюю часть моего лица в тени от капюшона.
Ага... Здесь ещё и камеры есть. Меня оглядели со всех сторон, сочли безопасной. Послышались щелчки: открывались механизмы почти сейфовой двери.
Представшая моим глазам крыса была уровнем выше тех, кого я встретила у дома. Ступенькой выше. Чудовищно огромный бугай, округлый от тяжёлых, перекачанных мышц. Маленькие злобные глазки, утонувшие в неподвижных, толстых складках лица дебила, вонзились в меня. Он ещё открывал рот (наверное, спросить, кой чёрт мне нужно), когда я мгновенно шагнула к нему - сунуть под дых руку - с выстрелившим из рукава длинным лезвием... Отчётливо, словно в замедленной съёмке ощущений, прочувствовала, как лезвие пропарывает его одежду и легко вскальзывает в мягкую плоть. Так далеко, что моя вытянутая кисть по инерции рывка вперёд бьёт о заваливающееся назад, в комнаты, тело.
Грузное падение бугая заставило прислушаться. Никто не спешит сюда, в прихожую? Вроде нет. Я перешагнула через труп и медленно, стараясь держаться стены и держать наготове оружие, пошла по коридору. Остановилась. Голоса. Негромкие. Дверь слева. Судя по застарелым запахам пищи, сгоревшей и постоянно разогреваемой, кухня.
Голоса ближе. Мужские. Странно... Может, я и правда, ошиблась адресом?
Но теперь уже ничего не поделаешь. Объявила войну крысам - будь последовательна. Добивать.
Перед последним шагом нагнулась - резные, вроде как декоративные скобы на носу сапог отогнуть на подошву. Оба пистолета в руки. Удар ногой, теперь окованной скобами, рядом с дверной ручкой.
Пока они вскакивали на грохот, пока разворачивались от столика с рассыпанными по нему картами... Я расстреляла всех.
Грохот выстрелов смолк. Встала спиной к стене, держась настороже и вслушиваясь сразу в обе стороны. Убедившись, что в кухне все трое мертвы, снова отогнула скобы на сапогах и осторожно пошла дальше по коридору. Ощущение, тончайшее и убедительное, что в квартире есть ещё живые. Так что, мягко и бесшумно ступая, приблизилась к двери, которая была закрыта, но точно не на замок.
Держа оба пистолета наготове, я толкнула ногой дверь.
У меня перехватило дыхание.
Огромная комната - почти зал - заставлен кроватями. На нескольких сидели дети. Они смотрели не испуганно. Смотрели напряжённо. В основном мальчишки. Шестеро.
Я облизала пересохшие губы. Сглотнула. Опустила оружие, а потом и вовсе спрятала его в кобурах на животе. Запахнула плащ. Сняла капюшон. Встряхнула непривычно короткими волосами.
- Мне нужен... Рольф. Рольф Эйден.
И начала приглядываться к лицам. Сначала искала знакомое по вирт-снимкам, потом внезапно переключилась. Лица всех мальчишек были разные, но имелся один признак, одинаковый для всех. Странные пятна на коже. И морщины, из-за которых кожа на лицах обвисала и старила детей.
Я насторожённо вошла, тихо прикрыла за собой дверь.
- Вы... хотите вернуться домой? Все?
- Да, - безразлично сказал самый маленький, белобрысый, который, чтобы лучше видеть меня, полностью развернулся на своей кровати. - Только вот дома у нас нет.
- А вы кто? - медленно спросила я, впервые в жизни страшась услышать ответ.
Двое переглянулись. Один, выглядевший совсем стариком, посмотрел на меня.
- Здесь рядом завод, - вяло и с трудом сказал он. - Там есть такие большие капсулы, которые надо чистить и мыть. Изнутри. А разбирать их нельзя. Поэтому там работаем мы, пока не вырастем. Ну, пока можем в них влезать. А ты кто?
Хороший вопрос.
- Я та, которая может помочь выбраться из этого дерьма.
- Это ты стреляла? - спросил мальчишка, сидевший дальше всех от меня и даже не повернувшийся взглянуть на меня.
- Да. Вас охраняло четыре человека?
- Четыре, - сказал "старик". - Теперь мы можем уходить? С тобой?
- А зачем тебе Рольф Эйден? - почти одновременно спросил дальний мальчишка.
- Я видела твой снимок у одного человека и решила, что смогу найти тебя.
Он так и не обернулся. Зато остальные оживились и с надеждой стали подходить ко мне. Разглядывая эти пятна на детских измождённых лицах, я пожалела, что охранников было только четверо. Первым, как ни странно, задал деловой вопрос белобрысый малыш.
- А как мы отсюда уйдём?
- Если у вас есть вещи - собирайтесь. Уйдём комфортно. - Я вынула вирт и ткнула кнопку. - Ребята, вы здесь, на Сэфа? Приезжайте по адресу, который я вам дала. Я здесь и не одна. Мне срочно надо вывезти с планеты шестерых детишек.
Заслышав эти слова, мальчишки зашевелились. Всё ещё вяло, но уже целеустремлённо они направились к своим прикроватным тумбочкам - явно за своим барахлом. Я же, снова приоткрыв дверь и прислушавшись, опять её закрыла и направилась к неподвижному мальчишке в дальнем углу комнаты. Присела рядом с ним.
- Боишься?
- Нет, - равнодушно отозвался он, снова опустив голову. - А ты?
- Что - я?
- Не боишься?
Странный обмен репликами. Надоело. Слишком тянет. Я ухватила его за подбородок и повернула его голову лицом к себе. Опустив глаза, он вяло повиновался.
При виде его лица я очень сильно постаралась не двинуть ни единой чёрточкой своего. Даже самую капельку не показать, как страшно испугалась.
Мальчишка вяло поднял руку и снял мои пальцы со своего подбородка. И снова отвернулся, чтобы я не видела его изуродованного до слезающей кожи лица.
Первая мысль: облучён? Что же они там чистили и мыли - в этих капсулах?
5.
Если сначала я пожалела, что мальчишек охраняли только четверо, то теперь жалела, что убила этих четверых слишком быстро. И... С трудом подавила желание вытереть пальцы, хоть и в кожаных перчатках, после того как дотронулась до лица мальчишки. Знала, что не увидит, но всё равно было стыдно.
Кожа у него блестит от гноя, выступающего по всем трещинам, а на рваную, сходящую, лучше вообще не смотреть. Страшно.
А он? Почему он снял мои пальцы со своего подбородка? Я вцепилась не очень сильно, поворачивая его лицом к себе, но, наверное, ему больно? Болезненно, наверное, даже прикосновение, а я вцепилась... Ненависть, тлевшая во мне, постепенно снова разгоралась самой настоящей злобой.
Но и сидеть рядом с ним просто так уже нельзя. Скоро здесь появятся "мальчики" Эрика. Я всё-таки положила ладонь на плечо мальчишки, взывая к его вниманию.
- Рольф, где ты жил раньше? Кто твои ближайшие родственники?
- Не помню, - помедлив, ответил мальчишка.
Я с сомнением взглянула на него. Лицо упрямое. То ли в самом деле не помнит, то ли осторожничает со мной. Ладно. И без него выясним.
- У вас есть какие-нибудь документы?
- Нет. - Ответ прозвучал настолько спокойно и сразу, что в его искренности сомневаться не приходится. Да и кто дал бы им документы? Если, судя даже по виду, они все здесь смертники.
- Где твои вещи?
Он, не глядя на меня, нагнулся к тумбочке и вынул небольшую сумку. Равнодушно сгрёб с поверхности тумбочки пару пластиковых стаканчиков и какую-то разноцветную бумажку. Кажется, обёртку. Несколько озадаченно я спросила:
- Тебе это точно пригодится?
Так же равнодушно и молча он снова всё выложил на тумбочку. Я отобрала у него сумку и заглянула. Смена белья. Пластиковый пакетик со шприцами и упаковкой ампул.
- Это что?
Он впервые посмотрел мне в лицо. Исподлобья.
- Лекарства. Как у всех. Задерживают разрушение клеток.
Для него, четырнадцатилетнего, неплохие знания, если он, конечно, не повторяет за взрослыми, всучившими ему фармацевтические "костыли" от облучения. Это первая реакция на его слова... Вторая - при взгляде на его лицо. Узнавание, обжёгшее до вспыхнувших кончиков пальцев. Вылитый Кирилл. Одно к одному: то же узковатое лицо, те же небольшие, словно припорошённые карие глаза, тот же небольшой сжатый рот... Только очень уж Рольф худущий и грязный. Довольно высокий. Рядом со мной, не сутулься он, сидел бы почти вровень.