– Потому что преступник, конечно, бросился в том же направлении, что и ты. Вот почему жилец из сорок второго дома и слышал, как вы пробежали… Ведь убийца знал, что ты
видел его, видел труп, что ты мог выдать его. Поэтому то он и бросился вслед за тобой…
– Если вы это скажете маме, я…
– Тсс! У меня нет ни малейшего желания рассказывать об этом твоей маме или кому нибудь другому. Видишь ли, дружок, я буду говорить с тобой как с мужчиной… Убийца,
бесспорно, сообразителен и наделен большим хладнокровием – ведь он успел чуть ли не мгновенно убрать труп, не оставив на месте ни малейшего следа… Естественно, он не мог
допустить такую глупость – позволить тебе, очевидцу, убежать.
– Не знаю…
– Зато я знаю. По долгу службы я обязан это знать. Самое трудное – не убить человека, а скрыть следы преступления. И труп таинственно исчез. Да, да, исчез, хотя ты его
видел… и даже видел убппцу… Очевидно, убийца обладает властью. И большой властью… Рискуя головой, он не отпустил бы тебя просто так.
– Я не знал…
– Чего не знал?
– Не знал, что это так важно.
– Да это вовсе и не важно, раз зло теперь устранено.
– Вы его арестовали?!
Сколько надежды было в этих словах!
– Разумеется, его скоро арестуют… Сиди… не болтай ногами…
– Больше не буду.
– Прежде всего, если б вся эта сцена произошла перед окнами судьи, то есть как раз на середине улицы, ты бы успел осознать то, что произошло, и сразу же убежал бы… Вот
единственная ошибка, которую преступник допустил, хоть он и очень хитер.
– Как вы догадались?
– Я не догадался. Я сам был певчим и тоже бегал к шестичасовой мессе… Ты не мог пробежать сотню метров по улице, не заметив издали трупа. Итак, труп лежал ближе, гораздо
ближе, прямо за углом…
– На пять домов дальше.
– Ты думал о другом, в частности о своем велосипеде, и, может быть, прошел двадцать метров, ничего не замечая…
– Просто немыслимо, что вы все знаете…
– А увидев, помчался к площади Конгресса, чтобы добраться до больницы по другой улице… Убийца побежал за тобой…
– Я думал, что умру от страха.
– Он схватил тебя за плечо?
– Он схватил меня за плечи обеими руками… Я вообразил, что он собирается меня задушить…
– Он велел тебе сказать…
Мальчуган тихо плакал. Был он мертвенно бледен. По щекам медленно катились слезы.
– Если вы расскажете маме, она будет попрекать меня всю жизнь. Она вечно меня укоряет…
– Он приказал тебе говорить, что все это случилось не там, а гораздо дальше.
Верно?
– Да.
– Перед домом судьи?
– Я сам выдумал, что перед домом судьи, – ведь я всегда показывал ему язык… А этот тип велел мне говорить, что труп лежал на другом конце улицы. И еще… что он якобы
убежал по направлению к казарме.
– Вот так бы и осталось нераскрытым преступление, потому что никто тебе не поверил, потому что не обнаружили ни преступника, ни трупа и вообще никаких следов… Ведь твой
рассказ казался чистой фантазией.
– Ну, а вы?
– Я не в счет. Помог случай – я был певчим, потом сегодня у меня поднялась температура… Чем же он пригрозил тебе?
– Сказал, что если я не расскажу все так, как он хочет, то, несмотря на полицию, обязательно разыщет меня и удушит, как курчонка.
– Ну, а дальше?
– Спросил, чего бы мне хотелось…
– И ты ответил: велосипед.