И потом он ведь живой, а реликвия, как правило, неживая.
- Папа, но ведь говорят же: живая реликвия, - возразила Юля.
- Говорят, но говорят не в прямом, а в переносном смысле... К тому же я сказал "как правило". А на твоём месте я бы написал о портрете бабушки с дедушкой и не было бы никаких проблем.
- Вот и Соломон тоже обиделся - сказал, что он не давал своего согласия на сочинение о нём. Он ещё сказал, что меньше, чем на книгу о себе он не согласен, - медленно произнесла Юля.
- Мало того, что у нас дочь-двоечница, так у нас ещё и попугай страдает манией величия, - устало сказала мама.
- Папа, а ты напишешь книгу о Соломоне? - не унималась дочь.
- Я-то, может, и напишу, но тебе сейчас нужно думать о том, как научиться сочинения писать... на оценку выше двойки.
Я заглянул в другую комнату.
Валя была занята игрой в куклы и не обратила на меня никакого внимания.
Соломон сидел на подоконнике. За стеклом, с другой стороны окна сидел серый воробей и громко чирикал. Соломон так же громко передразнивал воробья. Воробей горячился и старался чирикать ещё громче.
Я тихо удалился в свободную комнату. Однако стоило мне взять в руки газету, как в комнату шумно ворвалась компания детей с попугаем во главе. Девчонки повисли у меня на руках, а Соломон грузно приземлился мне на голову.
- Вы же все только что были сильно заняты! - бессильно простонал я, понимая, что в ближайшее время я вряд ли узнаю последние новости.
- Мы уже освободились! - в один голос закричали девчонки.
У меня даже зазвенело в ушах от их крика.
- Зачем так кричать? Вы всегда так громко кричите, что даже Соломон стал сегодня кричать на беднягу воробья, - я попытался угомонить девочек.
- Я не кричал, а разговаривал с Аборигеном Каменных Джунглей, - гордо заявил Соломон.
- С кем? - переспросила Валя.
- С Аборигеном Каменных Джунглей. Друзья называют его Кешкой. Он воробей.
- И что же поведал Вам друг Кешка? - поинтересовался я.
- Он жаловался.
- Hа жизнь? Или на судьбу-злодейку? - спросил я.
- Hе надо иронизировать, - попугай перескочил с моей головы на плечо.
- А что такое "иронизировать"? - спросила Юля.
- Сама посмотри в толковом словаре, - отмахнулся я.
- И там ты прочитаешь: говорить с иронией, смотри ирония, а на слове "ирония" прочитаешь - иронизировать... Люди любят бегать по кругу... Я знал одну лошадь, которая всю жизнь бегала по кругу и не могла даже представить себе, что можно бегать по прямой, - Соломон сегодня явно был в ударе.
- Все мы немного лошади, - процитировал я слова русского поэта.
- Оставили бы поэта Маяковского в покое, а лучше бы объяснили ребёнку суть слова "иронизировать", - попугай перепрыгнул на спинку кресла.
Он стал подчёркнуто вежливым, но это не была обида; в глазах попугая светилась детская шалость.
- Иронизировать - говорить с лёгкой издевкой, насмешкой.
- Hе совсем точно, но зато очень убедительно, - прокомментировал Соломон.
- Соломоша, расскажи о Кешке, - попросила Валя, которая стала скучать от наших разговоров.
- У нас был с ним филологический спор.
- Какой спор? - не поняла Валя.
- Филология - наука о языках, - поспешил объяснить я, опасаясь, что Соломон всё равно заставит меня это сделать.
Соломон словно и не услышал моих пояснений:
- Да, мы с ним спорили. Кешка жаловался, что к воробьям относятся пренебрежительно. А я говорил ему, что дело не в том, кем тебя считают, а каков ты есть на самом деле.
Кешка же возмущался самим словом ВОРО-БЕЙ, то есть бей вора. А какой он вор? В поте лица борется с насекомыми, спасает, можно сказать, урожай... и его ещё и награждают разными обидными кличками.
Обидно, конечно.
Вон в Китае умники все беды на воробьёв свалили. Извели воробьёв, а весь урожай гусеницы слопали. Потом эти самые умники воробъёв из-за границы ввозили...