Тощий Веденеев вбежал в дверь, потрясая паяльником.
– Сетка упала! Сервер лежит!
За его спиной маячил дежурный в черной форменной куртке.
– Что это значит? – часто моргая, спросил Киреев. – Мы успеем внести данные?
– Вы что, не понимаете?! – раздраженно отозвался Веденеев. Как и все сисадмины, он полагал, что окружающие обязаны разбираться в его предмете, а кто не разбирается, тот звания человека не достоин. – Данные лежат на сервере, а к серверу нет доступа! Ясно?
Киреев продолжал быстро моргать и ждать разъяснений. Положение спас Максименко:
– Полагаю, не успеем, Виталий Васильевич, уже половина седьмого. Надо переносить на завтра.
– Но я так ждал этот артефакт, у меня все приготовлено для опыта! – и завскладом вцепился в контейнер с «везувием». – Сделаем список в текстовом редакторе!
– Это можно, – покладисто согласился Максименко. – Сейчас я посмотрю…
Веденеев перехватил мышку, к которой потянулся лаборант.
– На этой машине нет текстового редактора.
– Что же делать? – нервные руки Киреева ощупывали и гладили контейнер.
– Отложим на утро, – опять предложил Максименко.
– Посторонние должны покинуть базу, – напомнил стоящий в дверях дежурный.
Шнобель, пожав плечами, потянул к себе контейнер с «везувием». Киреев крепче вцепился в другую ручку контейнера.
Петр Александрович, до этого равнодушно ожидающий, когда же ему начинать считать, вдруг оскорбился.
– Это что же, меня зря вызвали? Ну знаете! У меня дел хватает!
Киреев умоляюще взглянул на него:
– Петр Александрович, постойте! Я все устрою! – И Шнобелю: – Не убирайте! – И теперь мне: – Не уходите, я все устрою, Геннадий Маркович еще не ушел…
С явным трудом выпустив контейнер, очкарик рысью бросился вон.
– Ну знаете! – продолжал возмущаться бухгалтер. – Своих дел, что ли, мало?
– Подождите, Петр Александрович, Виталий Васильевич сейчас все устроит, – успокаивающе прогудел Максименко, не двигаясь, впрочем, со своего места перед компьютером; то ли человек он был такой флегматичный, то ли ему просто по барабану были эти разборки.
Но бухгалтер, брюзжа и брызгая слюной, ушел. Веденеев тоже покинул комнату, бормоча что-то свое. Максименко остался сидеть, бездумно водя по столу мышкой и иногда кликая в произвольных местах экрана, кажется, больше для того, чтобы производить какой-то звук, чем пытаясь что-то в компьютере сделать. Дежурный вошел в помещение и стал наблюдать за нами со Шнобелем, привалившись плечом к стене возле двери.
Я посмотрел на часы – уже без четверти семь. Прислушался, пытаясь уловить в кликах Максименко азбуку Морзе – но нет, слишком редко и беспорядочно он щелкал мышкой. Кто же человек Шнобеля? Уж не Киреев ли? Так рьяно побежал разбираться, глядишь, и выхлопочет разрешение…
Было почти без пяти, когда вернулся завскладом, красный и взволнованный.
– Директор разрешил им остаться до утра! – радостно-возбужденно сообщил он. И добавил, обращаясь к охраннику: – Можете идти, мы тут разберемся.
Тот отлепился от стены, однако уходить не спешил.
– Противоречит уставу, – степенно произнес он. – Они должны уйти. Пусть переночуют у Деда со всем своим барахлом, а утром уже…
– У нас опыты стоят! – чуть не взвизгнул рыжий очкарик. Совершенно забыв, что «везувия» он еще не получил и, соответственно, опыты даже не начинал. Какие, интересно, они проводят эксперименты с этим редким артефактом? – Директор разрешил!
– А у меня директор – устав караульной службы, – меланхолично отозвался охранник.
Киреев задохнулся и какое-то время не мог говорить, только открывал и закрывал рот. Наконец нашелся:
– Сейчас я вас поставлю на место!
И вновь рысью покинул комнату. Шнобель подмигнул охраннику, но тот равнодушно отвел взгляд. Я сел на пол по-турецки, понимая, что мы вроде бы остаемся.
Охранник нахмурился.
Почти сразу вернулся Киреев:
– Подойдите к телефону! Начальник охраны!
Охранник вышел, а завскладом нервно потер ладони:
– Ну все, решил. Максименко, иди сюда, возьми книгу…
В соседней комнате включили или сделали громче радио, и все услышали сигнал точного времени, а потом голос диктора произнес: «Московское время семь часов ноль-ноль минут».
Лаборант поднялся:
– Рабочий день закончился, Виталий Васильевич.
И двинулся к выходу, стягивая халат.
– Максименко! – повысил голос Киреев, но лаборант вышел не оглянувшись. Очкарик посмотрел на нас, часто моргая.
– Ну, тогда я сам. – Он притянул гроссбух, взял ручку. – Диктуйте, пожалуйста, Химик. Что тут у вас?
Мы выполнили первую и самую важную часть плана – остались на базе. До условленного времени оставалось десять часов.
* * *Прием артефактов затянулся на два часа. За это время несколько раз в комнату входили другие ученые, видимо, те, которых Киреев привлекал для давления на директора, у которых тоже простаивали эксперименты. Одного я видел раньше, двух других – впервые. Они с радостно-удивленными лицами разглядывали кучу контейнеров на столе, лопотали какую-то белиберду, которую даже я, с моим интересом к науке, уже не понимал. Поверх обычной одежды на них были прорезиненные халаты. Двое хмурых лаборантов притащили какие-то приборы – и тут же сбежали. В отличие от ученых, лаборанты соблюдали режим работы. Ну а ученые, надев перчатки и вооружившись щипцами, принялись разбираться с артефактами.
Шнобель активно наблюдал: заглядывал в приборы, советовал, рассказывал анекдоты. Поначалу ученые косились на наемника, но потом увлеклись и даже расспрашивали о той или иной штуке. Как нашли да как проявляется аномальность, да есть ли предположения о действии… По результатам измерений и расспросов назначали цену. Шнобель так вошел во вкус, что даже торговался.
Заскучав, я прошел по комнате, выглянул в коридор. Оттуда вели четыре двери. Входная закрыта; вторая дверь, справа от комнаты, где кипела работа над артефактами, была открыта настежь, за ней я увидел такую же длинную комнату, только вместо стола стояли четыре кровати. Я заглянул в третью, лишь приоткрытую, и обнаружил маленькое помещение с еще одной дверью в глубине. Там виднелись шкафчики.
В маленьком помещении вполоборота сидел охранник и, сложив руки на груди, созерцал мониторы. С десяток маленьких черных экранов, на каждом из которых бежала зеленая кривая – как отмечающая пульс на приборах жизнеобеспечения в больницах.
Не успел я удивиться, что это, как охранник, заслышав шаги, подскочил.
– Ку-уда? – раскатывая «у», воскликнул он. – Давай-ка обратно.
Я миролюбиво улыбнулся.
– Нас оставили до утра, а в том «обратно» ни сесть, ни лечь негде.
Он смотрел на меня настороженно, даже непри-язненно.
– Спать будете там, – показал на дверь за моей спиной, ведущую в комнату с кроватями. – Из Будки не выходить, ясно?
– Что насчет поесть?
– Никаких распоряжений на этот счет не поступало, – сердито сказал охранник.
Я вернулся в комнату, решив, что спорить с ним невыгодно. А дежурный еще и дверь за мной закрыл.
Хлопнула дверь, послышались шаги. Судя по голосам, в Будку вошло человека три-четыре. Они направились в караулку, спустя пару минут к ним присоединились еще несколько. Какое-то время за стенкой громко разговаривали, смеялись, ругались – затем все поочередно покинули помещение. Я опять выглянул – за мониторами сидел уже другой охранник.
Из комнаты вышли ученые и Шнобель, тащивший на горбу рюкзак с артефактами.
– Сейчас Сергеев проводит вас в столовую, ужин до десяти, – произнес Киреев, радостно потирая ладони.
– Сергеев никого никуда не проводит, – отозвался со своего места охранник, поворачивая к нам гладко выбритое лицо и окидывая нас со Шнобелем изучающим взглядом. – Сергеев на посту. Вызову Архарова, покажет.
Он сказал что-то в висящую на лямке бронежилета рацию, после чего велел нам подождать. Опять окинул нас внимательным взглядом, особенно мою перевязанную ногу.
– Кто тяпнул? К врачу не надо? Михалыч еще дежурит.
Я поблагодарил и отказался.
Архаров оказался крупным, добродушным мужиком. На левой руке у него я заметил похожий на часы браслет из черного пластика, кругляш вместо циферблата прижимался к внутренней стороне запястья. Кстати, у Сергеева такой же. Что это, интересно?
– Вы сталкеры? – Архаров с интересом осмотрел нас. – Не видал еще вашего брата. Ну, шагайте за мной, доведу до столовки, прослежу, чтобы не забрели, куда не следует. А это ты куда потащил?
Ученые уже ушли, обсуждая привалившее им счастье в виде наших артов.
– Так это, – Шнобель кивнул на входную дверь. – Эти сказали, чтоб я оттарабанил куда-то…
– Ну щаз. – Архаров с улыбкой переглянулся с Сергеевым. – Вы их больше слушайте. Сундук свой тут кидайте. Сергеев вызовет кого-нибудь. И шевелитесь уже, мне на пост пора возвращаться.