Еще и деньги за это возвращать? Нет уж! Тогда я иду до конца!
Я тоже встал.
– Где этот твой Ромыч? Что-то он долго со своей лопаткой гуляет. Пойду навстречу, скажу, уже выдвигаться пора.
– От Федора заразился? – ухмыльнулся Пригоршня. – Смотри в аномалию не угоди.
– При чем тут Федор? – поморщился я, выходя наружу.
Сегодня было не так холодно, как последние дни, солнце даже немного пригревало. Я не собирался следить за Шнобелем, с чего бы? Хотя определенные подозрения на его счет у меня имелись. Ничем не подкрепленные, правда. Все эти странности начались только в этом походе. Значит, вероятнее всего, связаны они либо с самим наемником, либо с содержимым его рюкзака. Логично? Еще как. И я хотел задать Шнобелю пару вопросов без свидетелей, в интимной обстановке, так сказать. Чтобы Никита не начал опять выступать. Из-за этой его защиты наемник чувствует, что его как будто обвиняют. А если я расспрошу его – он может сказать что-нибудь, что наведет меня на мысль. В конце концов, Шнобель мог быть первопричиной всего этого, но невольно, и сам быть совершенно не в курсе.
Я углубился в лесок, ведущий к болоту, из которого мы вчера с таким трудом выбрались. Косые лучи солнца пронизывали его, на пожухлой траве лежали длинные тени деревьев. Ближе к трясине подлесок стал гуще, кусты лещины и малины стояли по пояс и выше. По дороге я продолжал обдумывать наше положение и не сразу понял, что заставило меня пригнуться за кустами.
Наверное, инстинкты сталкера сработали. Осторожно выглянув из-за кустов, я обнаружил в нескольких метрах впереди наемника. Я так углубился в размышления, что среагировал на знакомого как на чужака, чисто на автомате.
Осознав ошибку и испытав облегчение, я собирался встать из кустов навстречу Шнобелю, но вдруг до меня дошло, что он делает.
Я зашел немного сбоку и хорошо все видел. Наемник сидел под деревом. Держа на коленях свой блокнотик, Шнобель писал в него огрызком карандаша, который всегда носил в кармане. Закончив карябать, наемник сложил бумажку, сунул в ямку перед собой и забросал землей. Выпрямившись – кстати, он был в штанах, то есть и дела-то не делал, за которым ходил, – Шнобель сунул в карман карандаш с блокнотом, поднял лопатку и сделал на дереве зарубку. Затем набросал еще земли на месте, где закопал бумагу, похлопывая лопаткой плашмя, соорудил маленькую, хорошо заметную башенку. Развернулся и, весело насвистывая, ушел к лагерю.
Дождавшись, когда он скроется из виду, я подобрался к месту, где сидел наемник. Что это он, Зона его забери, делал?
На измазанной землей бумажке я разобрал наспех набросанную карту местности и несколько слов. «Мост к северу, потом по дороге на восток до деревни…» Да это же план пути на сегодня! Зачем Шнобель это написал и зарыл тут? Какого хрена…
Да он же ведет кого-то за нами! – дошло до меня. Вот двуличная душонка! Клялся и божился, что все понимает, уважает чужой бизнес, – а сам вел по нашим пятам конкурентов. Прав был Федор, наемник-то с душком! Решил перехватить дело! Ну погоди, сейчас я тебя выведу на чистую воду…
Я гневно скомкал бумагу. Ну сволочь хитрожопая! Теперь понятно, почему он каждый вечер так тщательно про маршрут выспрашивал. Говоришь, хочешь знать ориентиры, если вдруг опасность и надо действовать самостоятельно? Говоришь, карта в полиэтилен запаяна и ты ничего на ней не отмечаешь? А что на листочки потом карту перерисовываешь – об этом сообщить забыл! Запамятовал как-то, да? Ну сейчас я тебя выведу на чистую воду! Все тебе выскажу! Посмотрим, как ты оправдываться станешь, лжец хренов…
Весь кипя от негодования, я повернулся, чтобы скорей вернуться в лагерь.
И чуть не столкнулся с выходящим из-за кустов Шнобелем. Тот посмотрел на бумажку у меня в руках, затем поднял на меня взгляд, лишенный обычной доброжелательности.
– Зря ты это сделал, Химик, – серьезно сказал он. И добавил полувопросительно, полуутвердительно: – Если я попрошу забыть, ты ж этого не сделаешь?
Мы стояли друг против друга на небольшой поляне.
– Нет, конечно, – отозвался я, следя за каждым его движением. – Кого ты ведешь за нами?
– Это не то, о чем ты подумал, – быстро заговорил он. – Химик, я правду сказал, вашему бизнесу ничто не угрожает. Слушай, вы мне нравитесь, парни. Я предлагаю, чтобы ты бумагу обратно убрал и сделал вид, что ничего не было. Пока еще не поздно. Скоро здесь будут люди…
Говоря это, Шнобель медленно двигался по краю поляны, ступая мягко и осторожно. Я столь же медленно и аккуратно двигался по кругу в противоположную сторону, ни на миг не выпуская его из поля зрения.
– Что ты задумал? Кто за нами тащится? Что вам от нас надо?
– Глупо это, – продолжал сокрушаться наемник. – Я правда не хочу, чтоб вы пострадали. Что ж вы такие любопытные-то?
– Кто еще? – Догадка пришла сразу. – Федор? – Я вскипел. – Что он тебе сделал?! Пацану еще жить и жить бы!
– Эй, эй, полегче! Я не хотел его убивать, честно. Федор первый кинулся, я защищался. Он парень вспыльчивый, сам знаешь. Был…
Признание стало последней каплей. Хоть Шнобель искренне сожалел о смерти молодого, что было видно по лицу, по интонациям, – я понимал, что Федор увидел то же, что и я, поэтому был обречен в любом случае. Скорее всего, наемник и меня попытается убрать. Я должен был его опередить.
Он был крупнее, я – быстрее. Он, скорее всего, сильнее. У меня черный пояс по джиу-джитсу, но я давно не тренировался. У него явно имелся опыт драки без правил, на выживание. Это было заметно по тому, как наемник держал дистанцию и обшаривал взглядом пространство вокруг, прикидывая, чем можно воспользоваться.
Не дав Шнобелю договорить, я бросился на него и сбил с ног. Наемник ждал нападения, но все равно отреагировал медленнее, чем следовало. Через минуту ожесточенной борьбы я сидел у него на груди, прижимая лезвие своего десантного ножа к его горлу, чтобы он не вздумал рыпнуться.
Может, Шнобель и впрямь за нас ратовал и плохого не хотел. Но то другое, о чем он говорил, было, скорее всего, еще менее полезно для меня с Пригоршней, чем слежка за бизнесом. Поэтому я заранее прикинул возможные исходы драки, а также приемы, которыми наемник может ответить; я был готов. А Шнобель, похоже, всерьез предполагал меня уболтать и драки избежать.
– Химик, не глупи, – прохрипел Шнобель, не делая попытки вырваться. – Сейчас сюда придут…
– Не заговаривай мне зубы! – прошипел я, чувствуя, что руки немного дрожат от порции адреналина, выброшенной в кровь во время драки. – Коротко и по существу: кто, сколько, зачем?
Шнобель выкатил глаза, скосив взгляд мне за плечо, как будто там кто-то был.
– Оглянись! – просипел он полузадушенно.
– Такими приемами меня не купишь! – прикрикнул я. – Еще раз: кто…
– Я бы на вашем месте последовал совету, молодой человек, – раздраженно сказал резкий голос у меня за плечом. – И нож бы убрал, если вы дорожите своим другом.
Я почувствовал, как каменеет от напряжения спина. Мучительно медленно, чтобы не спровоцировать тех, кто стоял за мной – кто? – я отвел лезвие от горла предателя. Затем поднялся и повернулся. Шнобель вскочил и начал отряхиваться, после чего, кивнув мне, как будто мы только что обменялись дружеским рукопожатием, отошел к своим.
Невозможно было ошибиться: на той стороне поляны стояли наемники.
– Какого хрена… – начал я – и заткнулся.
Из леска послышались крики, удары, и трое наемников вытолкали на поляну сопротивляющегося Пригоршню. Вели его двое, третий шел сзади, держа АК-103 так, что ствол упирался моему напарнику в затылок. Руки у Никиты были заломаны назад, на скуле наливался желтизной будущий фингал.
– Ромыч – предатель, сука! – крикнул Пригоршня, когда его выволокли на поляну. – Не верь ему!
– Да понял уже, – буркнул я, стараясь не делать резких движений. Хотя меня так и подмывало начистить кому-нибудь фотокарточку.
– Брось нож и подойди, – велел мускулистый наемник в камуфляже с обрезанными рукавами, направляя на меня ПП-90М1, – я узнал шнековый магазин на шестьдесят четыре патрона под стволом.
Глава 9 Буря
Их было пятеро. Пока нас с Пригоршней вели обратно к лагерю, я исподтишка разглядывал их. Главарь был хорошо накачанным, камуфляжная куртка на нем трещала по швам. Видимо, рукава он отодрал, потому что бицепсы не влезали. Лицо у него было хищное, с красивым орлиным носом и подвижными тонкими губами, густыми черными бровями, очень смуглое; черные волосы коротко сострижены. Бабка его явно согрешила то ли с испанцем, то ли с итальянцем.
Кроме главаря и Шнобеля, в отряде имелись близнецы – высокие сильные парни, начинающие полнеть, оба с длинными сальными волосами. Это они держали Пригоршню. Звали их, как удалось выяснить позже, Перец и Песец. Различал я их только по вооружению. Песец тащил АК-12 с барабаном на девяносто пять патронов, а у Перца грудь крест-накрест перетягивали ремни сразу двух АК-104 – укороченных.