Я не выдержал и закрыл глаза.
А когда проснулся, автобус уже не трясся. И даже не двигался. Он стоял на месте - и даже вроде бы на прежней дороге, среди тех же глубоко наезженных, глинистых колей.
Неужели мы так быстро добрались? И я не почувствовал ни разбитого переезда через железную дорогу, ни даже переправы на пароме?
- Что - приехали уже? - зевнув, спросил я у Славки.
После такого сна, как и следовало ожидать, я чувствовал себя рассыпанным на отдельные винтики.
- Да нет, похоже, приплыли, - покачал головой Славка. - Мотор заглох.
Протерев глаза, я выглянул наружу. Парень в кепочке и выгоревшей штормовке, которого я мысленно уже давно назначил командиром, ходил вокруг автобуса и о чем-то спорил с водителем. Я прислушался.
- Говорю же тебе - движок!! - очевидно, в десятый раз надрывно кричал коротышка-шофер. - Перегрелся карбюратор - и кранты!
- Так заводи его, - спокойно отвечал командир.
- Аккумулятор только посажу, а толку…
- А ты ручкой, ручкой его.
- Говорю же тебе, - шофер хватался за грудь, точно хотел вывернуть себя наизнанку. - Не заведется он. Ни ручкой, ни ножкой, ни хреном собачьим! Я же этот движок лучше, чем ты свою жену, знаю!
- Заведется, - упрямо настаивал командир. - Крутани пару раз - куда он денется.
- Не заведется!
- А мы попробуем… Ну-ка, ты вот, - обратился командир к Лаврову. - Сядь за руль и газуй, когда я буду крутить.
- Ну сейчас он даст жару, - усмехнулся Славка. - Интересно, заведется, или нет?
- Нет, конечно, - ответил я с неизвестно откуда взявшейся уверенностью.
- Кто бы ни был этот герой в кепке, шофер свою машину в самом деле лучше знает.
Хозяина оттеснили в сторону. За руль сел наш Саша, а командир принялся яростно крутить рукоятку.
Автобус сотрясался так, будто ехал по шпалам. Двигатель грохотал, звенел, журчал, иногда даже жалобно всхлипывал - но ни разу не подхватил.
Выругавшись и обтерев потное лицо кепкой, командир отшвырнул ручку.
- Ну что??!!! - набросился на него шофер. - Говорил же тебе, едрит- разъедрит: не трогай, не заведешь! Постоял немного и сам бы завелся. А вы, умники ученые, свечи залили! И теперь вообще ждать, пока обсохнут!
- Зачем ждать? Выверни да продуй, вот и вся недолга.
- Да ну его, неохота возиться… Воздухан снимать, руки пачкать, опять же ключ у меня не помню где, - как-то странно возразил водитель.
- Сами обсохнут, пусть постоят немножко.
- Неохота? Мало ли что кому неохота. Бабушке тоже было неохота выходить за дедушку, потому как ей нравился молодой парень…Тебе неохота - сам выверну. Давай ищи ключ, быстро! - командир взялся за капот, намереваясь его открыть. - Ну-ка, отпусти защелку. Шофер вздохнул.
- Это… Не надо открывать. Он того… не открывается у меня.
- Не понял?!
- Не открывается, - шофер смотрел себе под ноги.
- Гребнись, попа, об асфальт… То есть как - не открывается?!
- Обыкновенно. Заклинило его, и все… Я уже сам пробовал, пока ты спал…
- Так какого же хрена ты, сука, с таким капотом выехал?! - неожиданно заорал командир. - Ты что - на базар за картошкой собрался? Забыл, что нам двести километров пилить?!
- А мне… Да я… Когда утром в гараже смотрел, вроде бы не заклинетый еще был. А сейчас… От жары, наверное, повело…
- А с хрена у тебя еще не потекло? Ну-ка, отойди! - командир попытался засунуть под край капота заводную рукоятку. - Сейчас я его тебе мигом расклиню.
- Не трогай! - тонким голосом завопил шофер, раскинув руки. - Не дам ломать! Тебе-то как два пальца обласкать! Сейчас все изуродуваешь, а с меня вычтут.
- Я тебя сейчас самого изуродую. Как бог черепаху… Пусти по- хорошему!
- Не пущу-уу!!!- шофер вопил так, будто его собрались резать. - Товарищи, остановите его - он же народное добро портит! Вся компания уже лежала на сиденьях от хохота. На трезвый взгляд, ситуация не казалась комичной: автобус, заглохший среди полей вдали от цивилизации; капот, который предстояло взламывать прямо на дороге… Случись это ночью, зимой или хотя бы в плохую погоду - тогда уж точно было бы не до веселья. Но сейчас день только начинался, и летнее солнце еще не палило, и возбужденное предчувствие поездки вырвалось всеобщим смехом. Видя это, командир смаху швырнул заводную ручку в пыль.
- Ну и что теперь прикажешь делать, народный радетель? Ждать, пока твой капот сам раскроется? Может, помолиться над ним? Из мати в мать и через перемать?
- Зачем ждать, - серьезно возразил шофер. - Постоит движок, свечи обсохнут - горячие же цилиндры, испарится все со временем. Машина отдохнет немножко и заведется. Говорю же тебе - так уже не раз бывало. Если бы вы, хреноплеты, не начали крутить да газовать, давно бы уехали.
- И сколько же эти твои свечи будут обсыхать? - спросил командир. - Может, нам пешком идти, а ты нас потом с багажом догонишь, а?!
- А когда как. Когда минут пятнадцать, а когда и полчаса постоят, - водитель совершенно равнодушно пожал круглыми плечами. - Кто ж их знает, если залезть туда нельзя?
- Н-да…- командир смачно плюнул в пыль. - Дело было не в бобине - долбогреб сидел в кабине… Он вздохнул и полез обратно в автобус.
За эти несколько минут я успел по достоинству оценить его мастерский лексикон, в котором, похоже, к любой ситуации, имелось соответствующее красочное выражение.
*-*
Двигатель отдыхал три часа.
Сначала мы сидели на своих местах и пытались спать. Но незаметно поднявшееся солнце жарило уже так, что неподвижный салон превратился в духовку, и перед глазами начало дрожать знойное марево. Мы потихоньку потянулись на волю. Под солнцем оказалось еще жарче, но вдоль дороги все-таки задувал ветерок. Народ разбрелся кто куда. Мы со Славкой углубились в подрастающее кукурузное поле с намерением дойти до кромки леса и укрыться там - через минуту, догоняя, к нам присоединилась Катя. Однако на полпути нам послышались гудки, и мы повернули обратно. Никаких гудков, конечно, не было; они нам просто померещились в знойном воздухе, плотном от жужжания слепней - автобус по-прежнему стоял посреди дороги грудой мертвого железа. Но опять идти к лесу уже не было сил, и он казался слишком далеким. Мы просто спрятались в короткую автобусную тень и, как чукчи, опустились на корточки. Понемногу около нас сгруппировались и все остальные.
Командир опять не выдержал и в самых крепких выражениях потребовал, немедленно взломать замок и приняться за двигатель. Шофер упирался - кричал, что из-за помятого капота он потеряет тринадцатую зарплату. Командир угрожал, что по возвращении из колхоза напишет докладную об этих художествах, и он потеряет не только тринадцатую зарплату, но и все последующие. Тот божился, что буквально через десять минут автобус непременно заведется. Минуты утекали прочь, шофер время от времени безрезультатно пробовал заводить автобус. Теперь аккумулятор действительно сел и, наверное, даже в нормальных условиях пуск двигателя стал бы проблемой. Уже давно никто не смеялся. Горячее солнце перевалило через зенит и потихоньку начало катиться к западу. Тень медленно обходила автобус, и следом за ней на корточках переползала по кругу наша разморенная компания.
Кто- то начал ругаться. А кто-то мрачно посетовал, что с утра ничего не ел, а припасов до завтра не хватит.
И тогда командир решительно погремел под сиденьями, нашел монтировку и молча подошел к капоту. Шофер больше не кричал - только смотрел, как кролик на удава. Неторопливым, точным движением командир засунул конец железки в щель. Его спокойствие действительно завораживало. Командир обвел нас взглядом и крякнул, собираясь налечь на рычаг.
- Обожди, Сань, - медленно поднявшись, остановил его один из парней - широкоплечий здоровяк в чересчур тесной для его торса тельняшке. Командир вопросительно наклонил голову. "Моряк" неторопливо подошел и положил руку ему на плечо:
- Дай-ка я еще раз крутану напоследок, разломать ты всегда успеешь…
- Ну, попробуй, - устало согласился тот. - Только дохлое дело, все равно придется ломать на хрен и свечи выкручивать. Моряк неторопливо поднял из пыли рукоятку, обтер ее о свои джинсы.
- А ты, - сказал он шоферу. - Садись в кабину. Если схватит хоть раз, подгазуй немного. Но не раньше.
Шофер молча полез за руль. "Моряк" сунул конец рукоятки в отверстие и начал рывками проворачивать коленвал. Крутые бицепсы его желваками перекатывались под тельняшкой. Автобус трясся, пытаясь взлететь на воздух. Казалось, еще немного - и моряк рухнет без сил, оставив машину непобежденной. Но случилось чудо: двигатель чихнул раз, два, потом взревел, пустив из-под автобуса струю сизого дыма - и спокойно, как ни в чем ни бывало, застучал на холостых оборотах.
- По машинам! - рявкнул командир, хотя это было понятно без слов.
Не веря удаче, мы быстро попрыгали внутрь. Шофер гнал, как бешеный, и мы мячиками подлетали на сиденьях. Но все равно сон уже давно пропал.