- Мелочи, - он махнул рукой, - всякие карантинные мероприятия.
- Завтра утром разберем их, - сказал Шугалий.
Они миновали библиотеку и остановились перед калиткой, сваренной из толстых железных прутьев.
Дом Бабинцов стоял в глубине густого сада, в больших окнах горел свет.
- Зайдем? - предложила Нина.
Олекса не ответил. Ему явно не хотелось расставаться с девушкой, однако Шугалий имел намерение еще поговорить с ним.
- А вам на работу совсем близко... - Шугалий сделал вид, что не слышал слов девушки.
- Когда надо, мать просто кричит Нине, - засмеялся Олекса. - "Борщ на столе, остынет!"
- Чаю попьем... - девушка открыла калитку, - а кто хочет горячего борща...
- Завтра, - твердо возразил Шугалий, - борщ завтра, а сегодня мы с Олексой должны поговорить.
Нина обиженно закрыла калитку, Олекса с сожалением посмотрел ей вслед и повернулся к капитану.
- Пойдем к нам?
- Проводите меня до гостиницы.
- Тут два шага.
- А у меня только два вопроса. Отец говорил вам о приезде Романа Стецишина?
- Да. Он еще месяц назад получил письмо из Канады. Вообще они не переписывались, может быть, писали раз в пять лет, отец почему-то не очень любил дядю Романа...
- А Олена Михайловна?
- Не знаю. Хотя... В ее комнате висело фото...
- Видел, - подтвердил Шугалий. - Не хватает одного снимка.
- Фотография тети с дядей Романом. Давнишняя, когда они были еще совсем молодыми.
- Конечно, ведь не виделись тридцать лет. Почему Олена Михайловна сняла фото?
- Мне было неудобно спрашивать.
- Понимаю. Не говорила, что произошло между ними и Стецишиным?
- Считаете, что отец поэтому и сел писать письмо к вам? Мне тоже так кажется... Спрашивал у тетки, говорит, ничего не слышала и ничего не знает. Да и правда, что могло случиться?
- И все же что-то случилось, - раздумчиво сказал Шугалий. - А с Чепаком вы знакомы?
- Кто же его не знает? Отцовский помощник и товарищ.
- Товарищ?
- Отец его уважал. Северин Пилипович с женой часто приходили к нам.
Они подошли к гостинице.
- До завтра, - Шугалий похлопал Олексу по плечу, - будь здоров, парень, - перешел он на "ты", - завтра утром я зайду к вам. А теперь - спать, устал я немножко...
Верно, сказал неправду, так как еще читал, а потом лежал в постели с открытыми глазами, пока сон все же не сморил его.
Дом ветлечебницы стоял за высоким деревянным забором на краю городка. Шугалий сразу узнал Чепака, хотя на фотографии, которую показали капитану в райотделе госбезопасности, тот был значительно моложе.
А может, это белый халат придавал Чепаку какую-то врачебную суровость и старил его, потому что ветфельдшер двигался живо и глаза блестели совсем молодо.
И все же Чепаку было уже за пятьдесят. С утра Шугалий познакомился с его биографией - собственно, знакомиться было не с чем. Родился Чепак в Озерске, отец его работал на городской лесопилке, мать - судомойкой в ресторане. На лесопилку незадолго до войны поступил и Северин. В начале сорок третьего года гитлеровцы сожгли лесопилку, несколько рабочих были арестованы, а девять человек, в том числе и Северин Чепак, ушли в леса, где и создали костяк небольшого партизанского отряда, действовавшего в районе Озерска и Любеня.
Летом сорок третьего года каратели вместе с отрядом куренного Стецишина, воспользовавшись данными, полученными от предателя, подосланного бандеровцами к партизанам, разгромили отряд, прижав его к черным болотам. Предателя так и не нашли. Только трем партизанам удалось спастись, в том числе и Северину Чепаку - он как раз был послан на связь с подпольщиками в Любень, райцентр километрах в семидесяти от Озерска.
Прочитав это, Шугалий остановился. Чепак был в Любеке, когда каратели с бандеровцами громили отряд. Случайно ли? А теперь сын куренного Стецишина приезжает из Канады в Озерск.
Но при чем тут Завгородний? Ведь во время войны Андрий Михайлович был во Львове...
Дальше вся биография Чепака укладывалась в один абзац. После войны окончил ветеринарное училище и вот уже почти тридцать лет работает в озерской ветлечебнице. И работает неплохо - все им довольны!
...Чепак делал укол собаке, которую держала полная женщина в грязных туфлях. Пес вертелся, женщина не могла удержать его, и фельдшер повернулся к Шугалию.
- Помогите! - не попросил, а приказал он, и капитан безропотно придержал пса за задние ноги.
Чепак сделал укол и обратился к Шугалию:
- Чем могу служить?
- У меня личное дело, Северин Пилипович, и хотел бы поговорить с глазу на глаз.
- Там вас устроит? - Чепак ткнул пальцем на скамейку под яблоней. - Я только шприц отнесу. - Он вернулся сразу и сел вполоборота к Шугалию, положив на колени большие руки с набрякшими синими венами.
Капитан предъявил ему удостоверение. Чепак внимательно изучил его, Шугалию показалось, что даже слишком внимательно, вернул и снова положил руки на колени, смотрел в глаза капитану и ничем не проявлял своего волнения.
- Мне поручено выяснить обстоятельства смерти ветврача Завгороднего, начал Шугалий, не отводя взгляда, - и я хотел бы узнать, зачем вы приходили к Андрию Михайловичу восемнадцатого августа утром, в пять?
- Погодите, когда же это было - восемнадцатого?
В конце концов, какое это имеет значение. В последнее время по утрам я вообще не заходил к Завгородним.
- Это было в день смерти Андрия Михайловича.
- Вот оно что! - Зрачки Чепака сузились и высокий чистый лоб покрылся морщинами. - А я думаю, что это меня госбезопасность беспокоит! Думаете, убили Андрия Михайловича?
- Давайте условимся, Северин Пилипович, вопросы буду задавать я.
- Ваше право, товарищ, ваше право...
- Итак, утром восемнадцатого?..
- В пять утра я был еще дома. В начале шестого пошел на Светлое озеро.
- Кто это может подтвердить?
- Жена еще спала, - рассудительно сказал Чепак, - а живем мы возле озера. Через огороды тропинкой прямо к берегу. Может, кто-нибудь и видел, надо расспросить соседей.
Шугалий чуть улыбнулся.
- А где вы были накануне между тремя и четырьмя часами дня?
Чепак потер лоб, и он снова разгладился.
- В субботу то есть? В два мы обедали, потом отдыхал. Выходной был у нас, - пояснил он, - мы по субботам работаем, но Андрий Михайлович сделал выходной. В праздники работали, так отгуливали.
- Жена была дома?
- Пообедали вместе, потом она по магазинам пошла.
- Когда вернулась?
- А кто ж ее знает? У нее надо спросить - думаю, около пяти.
- И от трех до четырех часов никто не заходил к вам?
- Спал я, может, кто-нибудь и стучал.
- Со Стецишиным не виделись?
Капитан увидел, как зашевелилась кожа на лбу у Чепака, но глаз не отвел и ничем больше не проявил своего волнения.
- Каким Стецишиным? У нас в Озерске были только одни Стецишины, но исчезли... Давно исчезли, где-то в Америке, говорят.
- Когда вернулись в воскресенье с рыбалки? - Шугалий умышленно менял вопросы, чтобы не дать Чепаку возможности сосредоточиться.
- Вечером. Ветер нагнал волну, какая же рыбалка в бурю?
- С кем рыбачили?
Краем глаза капитан увидел, как вздрогнули пальцы Чепака. Вздрогнули и снова замерли.
- Один. На лодке ходил к острову.
- Поймали что-нибудь?
- Да, клевало. Несколько щук, лещи, окуньки. Ну, красноперки.
- Уху варили?
- Кого тут удивишь ухой?
- Ваша правда, - согласился Шугалий. - А кто еще рыбачил у острова?
- Не видал я никого. Камыши там, в камышах стоял, а рядом - никого.
- Когда каратели громили ваш партизанский отряд, - без всякого перехода спросил Шугалий, - вы, кажется, были в Любеке? Почему так произошло?
- Вот оно что! - У Чепака обиженно задрожали губы. - Вон оно что, я начинаю понимать, почему госбезопасность занимается этим делом. После войны меня уже спрашивали про это, но были свидетели, что командир отряда послал меня на связь в Любень.
- А я в этом и не сомневался. Но какое-то странное стечение обстоятельств: куренной Стецишин с карателями уничтожают партизанский отряд, в это время в Любеке...
Чепак предостерегающе поднял руку.
- Я понял, - перебил он. - Теперь вы про Ромка Стецишина спросите. Правда, через тридцать лет приезжает сын бандеровского куренного - что-то тут не ладно... Откуда мне известно про приезд Ромка, хотите знать? А кто у нас не знает про это? Озерск - не область, это у вас интуристы гостиницы заполонили, а у нас все на виду. Андрий Михайлович говорил, что Ромко приедет, вот откуда знаю. И про отряд расспрашиваете!.. Не раз уже спрашивали, но вот что... Свидетели у меня остались. Я в Любень болотами подался, а каратели через два часа начали наступление на отряд.
Понимаете, два часа... Документ есть, заместитель командира отряда в живых остался, в Залещиках сейчас живет, он вам подтвердит. Макар Войновский, в райисполкоме работает.
Шугалий почувствовал: Чепак говорит правду; и связанная им цепочка уже порвалась. Но ведь Олена Михайловна утверждает, что слышала голос Чепака в пять утра в воскресенье И вообще в воскресенье до полудня никто не видел Чепака.