- И с тех пор никакого следа двигателя, - закончил Брэн Байли.
- Да, - произнес Маллен. - Я слышал об этом. Я был капитаном этого подразделения. Нам потом пришлось тащить машину назад.
- И вы совсем не боитесь этого существа? - поинтересовался Шон Хили.
- Чего ради? Насколько я знаю, оно никому не причинило вреда.
Спасибо на добром слове, приятель.
Маллен решил остановиться у Голихана, пока не будут доставлены некоторые предметы первой необходимости, и тем временем телеграфировал жене, чтобы приезжала.
Через четыре дня он занял дом. Он приехал утром. Рановато. Ну и энергия у этого человека! Я еще отдыхал, когда услышал, как он шарит по погребам, проверяя проводку.
Я выскользнул оттуда, куда ухожу на отдых, - не спрашивайте, где это: это состояние, а не место - и последовал за ним. В углу одного из небольших погребов он приподнял брезент. Когда-то здесь была кладовая.
С забавными возгласами недоверия он смотрел на мотор от джипа.
- Вот так, - произнес я, - потин * был ни при чем. Думаю, тебе надо как следует извиниться перед сержантом и другими ребятами из группы Д, и ты должен им деньги, что урезал для возмещения стоимости мотора.
Он так быстро обернулся, что споткнулся и налетел на мотор.
- Что... Где вы?
- Нигде. Не на небесах, не в аду. Везде. Что же до того, кто я, то, надеюсь, ты мне расскажешь. Я ждал этого. Очень, очень долго. Тем не менее, мистер Маллен, - сказал я, - вы испачкали ваши чудесно отутюженные брюки.
Он встал, машинально вычистил свои брюки. Кое-чему армия его научила, привила гордость своей одеждой.
- Вы бы не могли, - заговорил он, его мозги усиленно работали, - показаться? Терпеть не могу получать советы от голоса без тела.
- На это нужна энергия, - ответил я, - как и для колебания молекул воздуха, чтобы создавать звуковые волны. И на это уходит много энергии и материи, к тому же в настоящее время я чувствую себя не настолько одетым, чтобы позволить вам смотреть или говорить об этом. Но я не хочу выказывать вам пренебрежение. Соберите пыль с полок, бросьте под эту лампу и отойдите назад.
- Я же не чокнутый, - осторожно проворчал он.
- Конечно, конечно. Но делайте, как сказано. И поберегите манжеты.
Когда в воздух взмыло облако из мельчайших пылинок, я влез в него, зарядил частицы, чтобы они висели вокруг вихрей моих античастиц.
- Черти полосатые! - выдохнул Маллен. - Голый призрак!
- Я не призрак. И я не обязан сохранять такую форму, произнес я, регулируя сеть. - Так лучше? Собаки ведь всегда голые.
Он попятился, нанося удары по воздуху.
- Бога ради! Будьте лучше человеком, если уж не можете быть естественнее! Я хочу...
- Слушай, - с раздражением сказал я, - это был самый замечательный мастиф, которого я когда-то видел. Я могу изобразить льва или гризли. Дай мне рулон марли или в крайнем случае простыню, и я тебе покажу кое-что...
- Я уже достаточно видел, - простонал он, прочищая пальцами глаза и тряся головой, будто что-то попало внутрь. Убирайся.
* Ирландский самогон.
- О-хо-хо. Может, ты и прав. Для моей энергии найдутся более важные дела, чем дурачиться, веселя тебя.
- Веселя?! - зашумел он. - Да в морге и то легче смеяться. Убирайся туда, откуда, пришел, и смеши червей.
- Я не призрак, - терпеливо повторился, - не вампир, не привидение или нечто в том же духе. И я никогда не встречался с кем-либо из них и не встречусь. Как и юный Брэн Байли, я в них не верю. И ты тоже, к счастью. Впрочем, объяснения могут и подождать. Что-нибудь из вещей уже прибыло?
Это "достало" его.
- Каких вещей?
- Парочка ванн из Лондона от Маршала, столовая посуда из Бирмингема, этот гонг, что вы одолжили в Сорбонне.
- У тебя, видимо, неплохая разведывательная сеть.
- Ты будешь удивлен.
- Так скажи, где это.
- Конечно. Я только что говорил, - произнес я. - Все на пути к Саухбину. Джонни Макгир привезет все где-то к обеду. Ну и твоя жена, она диву дается, чего ради ты отправился сюда, и она с большой неохотой оставила своих дорогих друзей в Лондоне и едет, чтобы поинтересоваться, зачем ты приобрел эту развалюху, не посоветовавшись с ней, тем более что ты тратишь ее деньги.
От этих слов челюсть Маллена отвисла чуть ли не до воротничка.
- Между прочим, - спросил я, - как ваша дорогая девочка? Довольна европейским турне?
- Оставь ее в покое, - выдавил он из себя. Но тон у него был обороняющимся.
- Бедняга Маллен, - отметил я, - все еще держит тебя под контролем, да? Мне тебя жаль, парень. Я ведь знаю, каково это. Я сам под каблуком у жены. Ты как-нибудь ее увидишь.
- Ну это уже слишком! Двое?! Это слишком! Два призрака! Маллен нахмурился, потом засмеялся своим грязным мыслям. Как же вы живете, мистер?
Я раздумывал, как бы это ему объяснить, но решил, что он никогда не поймет. "Жена" - это слово было самым простым способом каким я мог ее описать, - единственный способ на земном языке.
- Вам следует очистить свое сознание, - вот и все, что я сказал.
- Как и всю ситуацию. Эй ты, если твои предсказания сбываются, почему бы тебе не сообщить мне сегодняшних победителей в Баллимачри?
Похоже, Маллен быстро пришел в себя.
- Я не интересуюсь лошадьми, - ответил я, - и ты тоже. Если ты здесь все закончил, можешь идти на кухню и приготовь себе кофе. Нечего проверять проводку. Я уже это сделал. Этим утром тебя ждет безделье.
- Утро, - заговорил он, - еще не наступило. Я еще не проснулся.
- Значит, я тебе снюсь, да? Иди наверх, пока я не вымел тебя сжатым воздухом.
По пути на кухню он ругался, потом грохнул чайник на зажженную плиту. Голубоватый дым заклубился между стойками, заволакивая помещение едким туманом.
Маллен посмотрел на потолок и вежливо к нему обратился.
- Думаю, мистер, ты можешь объяснить, в чем тут дело.
- Конечно. Возьми кочергу и засунь в трубу дымохода примерно наполовину. Заклинило заслонку, и она не открывается снаружи. Сломалась задвижка.
Маллен засунул. Неожиданно с ревом появился огонь.
- Спасибо, - сказал он. - Могу я предложить тебе чашечку кофе?
- Хороший мальчик, - хмыкнул я.
Пока он потягивал свое варево, я пошел рассказать "жене", как идут дела.
Моя жена родилась, чтобы всегда быть недовольной и шуметь. Когда-нибудь слышали о призраке, находящимся под каблуком у жены? Так это я. Я двести лет страдаю от ее языка. Пилит меня за все. Она была недовольна даже моими невинными играми в шахматы с Джонни Мором.
И я помню, когда еще. в Саухбин-Хаузе жила семья Марчмонтов, она полжизни пугала маленькую Лилиан Марчмонт, только потому, что как-то вскользь я отметил ее милый взгляд. Вот вам портрет моей жены - на редкость сварливой женщины, если применять человеческие термины, которые к нам не очень-то подходят.
Она с ходу напустилась на меня, так что я схватил шахматную доску с фигурами с чердака и спрыгнул с Десятого Уровня, где лежала моя "жена" и ждала, чтобы я проделал большую часть работы.
Когда я вернулся на кухню, Маллен простукивал стены и потолок рукояткой метлы.
- Никаких секретных панелей и спрятанных громкоговорителей, - сказал я. - Это действительно психический феномен.
Маллен посмотрел вокруг и тяжело вздохнул.
- Теперь я все осмотрел.
Я свалил на кухонный стол шахматные фигуры и доску.
- Нет, - произнес он, - нет. Я не собираюсь признаваться в собственном безумии. Убери.
Я стал расставлять фигуры. Он смотрел со странным выражением неподвижного, зачарованного лица. Потом заговорил приглушенным голосом:
- Королева своего цвета.
- Так-то лучше, - ответил я. - Тащи стул.
Он подошел к кухонному окну, посмотрел на мягкий солнечный свет, пробивающийся между яблонями. Немного полюбовался. Потом пожал плечами, схватил стул и вернулся к столу.
- Где-нибудь в другом месте, но не в Ирландии, - заметил он. - Я еще на полдороге к Саухбину.
Дважды во время игры, тянувшейся более трех часов, он пытался заговорить, но я уклонялся от вопросов. Один раз он внезапно схватил воздух около коня, во время моего хода.
- Можешь ли ты, - вежливо спросил я, - чувствовать магнитное поле? Или ощущать воздушное течение, если твоя рука движется вместе с ним? Или сделать захват шеи из-под плеча? Или нащупать античастицу?
От подобных попыток он отказался.
Наконец, когда мы услышали на дороге шум от грузовой машины Макгира, он произнес:
- Это самая идиотская игра, даже в большей степени, чем мои чувства. Шах. Подожди, пока я не вернусь.
Я слышал, как тащили вещи в холл, женский голос распоряжался вокруг машины, тем не менее вежливый и льстивый голос Макгира парил над повелительным женским голосом и смягчал его.
Когда Маллен вернулся на кухню, он выглядел решительно. Он осторожно прикрыл за собой дверь.
- Макгир, - заговорил он, - просто глоток свежего воздуха. С ним вернулось здравомыслие. Я просто понял, что делал все утро. Я чертовски много работал, и я не продвинусь вперед, пока не отдохну. И я не намерен пугать жену. Итак, кто вы и чего хотите?