– Вы прекрасно осведомлены, ваше высокопреосвященство, – мрачно отвечал Рошфор.
– Отлично, сударь. Значит, вы признаете, что вместе с господином д’Артаньяном нарушили указ о запрете дуэлей?
– К несчастью, это так.
– А в итоге?
– Я был ранен в руку, но не слишком серьезно.
– Так, что не отказались бы продолжить снова, чтобы рассчитаться за первую неудачу с лейтенантом мушкетеров?
– Ваше высокопреосвященство вынуждаете меня…
– Ну же, Рошфор?
– Мне приходится свидетельствовать против самого себя. Я дворянин, и наш спор с господином д’Артаньяном не закончен.
– Теперь вы высказались достаточно определенно, Рошфор.
Кардинал склонил голову набок.
– Можете идти, сегодня вы мне больше не понадобитесь, – сказал он секретарю. – И когда же вы… э… нарушили эдикты вместе с господином д’Артаньяном?
– Это случилось незадолго до того, как лейтенант получил отпуск, ваше высокопреосвященство.
– Вот как! А вам известно, что через несколько дней по возвращении из отпуска лейтенант был тяжело ранен? На него напали всемером.
– Да, ваше высокопреосвященство. Об этом говорили.
– Вот именно! Говорили, – нахмурился кардинал, вспомнив неприятную беседу с королем. – Я хочу, Рошфор, чтобы вы ответили мне – нет ли здесь связи?
– Ваше высокопреосвященство! Как вы можете так говорить?!
– Важно, как я думаю, Рошфор.
– В таком случае – как вы можете полагать…
– Успокойтесь, любезный, я вам верю. Но во всей этой истории мне не ясна одна вещь.
Рошфор хранил молчание, понимая, что его высокопоставленный собеседник и не ждет никаких вопросов.
– Мне необходимо узнать точно, где был гасконец во время своего отсутствия в Париже. Это во-первых. И виделся ли он перед отъездом с небезызвестным вам Арамисом. Это во-вторых. Молчите, сударь, сейчас говорю я. Есть люди, которые уже занялись этим вопросом, и, признаюсь, он меня занимает в большей степени, чем пьемонтцы, с которыми покончено и дорога в Ломбардию нам открыта, и почти в такой же степени, как испанцы, которых еще предстоит выкурить из Монферра и заставить снять осаду Казале. Я хочу, чтобы вы, Рошфор, приняли участие в выяснении обстоятельств этого дела. Можете привлечь графа де Варда – он, кажется, не имеет причин питать нежные чувства к нашему гасконцу. Вдобавок он ваш родственник. Необходимо выяснить, не путешествовал ли д’Артаньян в Тур по заданию своего друга или тех, кто за ним стоит. Также надо точно установить – видел ли он там известную особу, которая, без сомнения, предпочла бы сейчас находиться в Париже, ближе к своей царственной подруге.
Рошфор молча поклонился.
Глава тридцать седьмая
Поход
Как известно, между наступательным и оборонительным периодами войны существует глубокая разница. Ничто так не поднимает боевой дух солдат, как вид отступающего противника – его расстроенных рядов, готовых обратиться в бегство. Ощущение своего превосходства удваивает силы, и усталость уходит. Зимний ветер задувает уже не так свирепо, кровь быстрее бежит по жилам, и королевские штандарты горделиво реют над головами бодро продвигающегося вперед войска.
Напротив, отступающие угрюмы и молчаливы, в рядах пехоты не слышно веселых возгласов и просто громких голосов, подобных тем, что доносятся из стана победителей. На походных фурах и повозках стонут раненые, и не для всех хватает там места. Кавалерия рассыпалась по окрестным селениям и городкам, используя свое преимущество и не желая подвергаться опасности, и теперь рыщет по округе в поисках фуража для лошадей, попутно грабя мирных жителей, готовых считать, что военные действия немногим лучше эпидемии чумы.