– Вы уступаете, не так ли?
– Напротив!
– Напротив? Тысяча чертей!
С этими словами доверенное лицо его высокопреосвященства бросило взгляд через плечо на матроса с фелуки, как бы желая удостовериться, что обретет в нем союзника. Капитан тоже перестал дымить своей глиняной трубкой и, сойдя на берег, приблизился к ним. Его флегматичное лицо, обрамленное классической «шкиперской» бородкой, выражало сдержанный интерес к происходящему.
– Видите ли, любезный, господин Атос – мой друг, а я не люблю, когда с моими друзьями разговаривают подобным образом, – сказал д’Артаньян, сочтя, что пора вмешаться.
– Минуту терпения, д’Артаньян, – произнес Атос. – Дело заключается в том, лейтенант, что господа королевские мушкетеры подчиняются только господину де Тревилю или его величеству королю Франции. Насколько мне известно, его высокопреосвященство не имеет формального права использовать офицеров роты королевских мушкетеров в качестве своих курьеров. Погодите, сударь, дайте мне закончить свою мысль, – добавил Атос, видя, что лейтенант хочет что-то сказать. – Однако господин д’Артаньян – солдат Франции, и он волен исполнить любое частное поручение господина кардинала, являющегося, как всем известно, первым министром Франции. Вне всякого сомнения, это поручение, будучи выполненным, послужит на благо французскому государству и нанесет ущерб его врагам. Со своей стороны, я, как солдат короля, могу только способствовать и желать всяческого успеха д’Артаньяну в этом деле. Именно поэтому, сознавая, сколь нелегким должно быть секретное поручение, возложенное на господина д’Артаньяна, желая облегчить ему, насколько возможно, тяготы и препятствия, которые, несомненно, встретятся на его пути, я, скромный мушкетер, решил обойтись без своего слуги, оставаясь здесь, в лагере, отдав его в полное распоряжение господина д’Артаньяна. Неужели такое благое начинание не найдет поддержки с вашей стороны? – закончил Атос, отпуская шутовской поклон лейтенанту Малэ.
Тот, казалось, не был удовлетворен объяснениями Атоса, однако не находил, что возразить.
Планше с Гримо с благоговением взирали на мушкетера, видимо, пораженные его речью, – Атос редко открывал рот, да и делал это чаще для того, чтобы осушить парой глотков стакан бургундского.
– Помилуйте, Атос. Зачем вы устроили весь этот спектакль? – прошептал д’Артаньян, подходя к мушкетеру.
– Мне не нравится эта затея кардинала, и я хочу, чтобы Гримо сопровождал вас. Я полагаюсь на Гримо, и мне так будет спокойнее, – просто отвечал Атос. – Если уж мы не можем помешать кардиналу играть его игру, то давайте по крайней мере примем свои меры предосторожности.
– Но его высокопреосвященство поручил мне посадить на борт корабля этого господина со своим слугой, относительно же вашего слуги у меня нет никаких приказаний, – сказал лейтенант.
– Что с того? – невозмутимо отвечал Атос. – Мы ведь оба понимаем, что его высокопреосвященство отправляет господина д’Артаньяна в частную поездку, а в таких случаях, насколько мне известно, воинский устав не имеет силы и количество слуг не регламентируется.
– Ну что ж, господа? Мы отплываем или нет? – вмешался капитан.
– Разве вы не видите, что достойный капитан ждет? – все тем же спокойным и насмешливым тоном продолжал Атос, обращаясь к лейтенанту. – Не станем задерживать его. Без третьего пассажира фелука от берега не отойдет. В противном случае господин де Тревиль узнает, что лейтенанта его мушкетеров без его ведома собираются увезти неизвестно куда на какой-то подозрительной рыбацкой посудине.