Вы чем то обеспокоены?
– Не нравится мне, как закрыли это окно…
– Вы боитесь за своего поляка? – Мегрэ не ответил, а Люка продолжал: – Ничто ведь не говорит о том, что он в комнате. Мы видели, как он вошел в гостиницу, это так. Но он мог пойти в другой номер… А кто нибудь другой…
– Замолчи! Ты меня утомляешь.
3
– Который час, Люка?
– Двадцать минут четвертого…
– Ты знаешь, что сейчас произойдет?
– Вы хотите пойти посмотреть, что делается напротив?
– Пока нет. Но вполне вероятно, что я выставлю себя на смех. Откуда можно позвонить?
– Из соседней комнаты. Там живет портной надомник, он работает на один крупный магазин и потому обязан иметь телефон.
– Иди к портному и постарайся сделать так, чтобы он не слышал разговора. Позвони от моего имени шефу и скажи, чтобы он прислал два десятка вооруженных людей. Пусть они рассредоточатся вокруг гостиницы «Босежур» и ждут моего сигнала.
Выражение лица Люка говорило о серьезности этого приказа, столь необычного для Мегрэ, который всегда посмеивался над мобилизациями полицейских сил.
– Вы думаете, случится что то скверное?
– Да, если уже не случилось…
Он не отводил глаз от окна с грязными стеклами и малиновыми бархатными шторами времен Луи Филиппа.
Когда Люка возвратился, он застал комиссара на том же месте и с таким же озабоченным лицом.
– Шеф советует вам быть осторожным. На прошлой неделе уже убили одного инспектора, и если это повторится…
– Почему бы тебе не помолчать?
– Вы думаете, что Стан Убийца…
– Я ничего не знаю, старик! Я уже столько размышлял об этом с утра, что у меня болит голова. Теперь я довольствуюсь впечатлениями, и, если ты хочешь знать, впечатление у меня такое, что там происходит или вот вот произойдет нечто ужасное. Который час?
– Двадцать три минуты…
Как будто по иронии, в соседней комнате все так же спала девушка, приоткрыв рот и поджав под себя ноги.
А выше, на шестом или седьмом этаже, кто то разучивал мелодию на аккордеоне, то и дело начиная ее сначала и при этом фальшивя.
– Хотите, я пойду туда? – предложил Люка.
Мегрэ жестко посмотрел на него, как будто подчиненный уличил его в недостатке храбрости.
– Что это значит?
– Ничего! Просто я вижу, что вы обеспокоены тем, что там происходит, и предлагаю пойти посмотреть…
– Ты считаешь, что я сам не решился бы туда пойти?
Ты забываешь одно: если мы пойдем туда и не обнаружим ничего подозрительного, то уже никогда не узнаем больше ничего о банде… Вот почему я медлю… Если бы эта змея не закрыла окно… – Вдруг он нахмурился. – Скажи, а раньше она никогда не закрывала окно?
– Никогда!
– Значит, она не подозревала о твоем присутствии напротив…
– Наверное, она принимала меня за впавшего в детство старика…
– Тогда это не ей пришла в голову мысль закрыть окно, а тому, кто к ней пришел…
– Озепу?
– Ему или кому то другому… Тому, кто вошел и, прежде чем появиться у нас на виду, сказал женщине, чтобы она закрыла окно…
Он взял со стула свою шляпу, выбил трубку и снова набил ее, прижимая табак указательным пальцем.
– Куда вы, шеф?
– Я жду прибытия наших людей… Смотри! Вон двое на автобусной остановке… И в остановившемся такси я узнаю наших… Если я пробуду там больше пяти минут и не открою окно, ты войдешь туда с людьми…
– «Пушка» у вас с собой?
Вскоре он переходил улицу, и заметивший его инспектор Жанвье перестал вытирать столики на террасе.