Вы шутпте?! — Ярецкая была возмущена.
Никогда не позволил бы себе так шутить. Рушинский заявил, что готов под присягой показать, что это труп Ярецкого. Мало того. Показания адвоката подтвердились и свидетельством курьера нотариальной конторы Францишка Медушевского.
Это невероятно.
Согласен с вами. Представляете, какое замешательство вызвали эти два заявления? Вот почему мы возили в прозекторскую работников мастерской.
Ну и что же?
Они все как один заявили, что никогда не видели и не знали убитого.
Разумеется. А как же иначе могло быть?
Тем не менее мы обязаны были все тщательно проверить, хотя я с самого начала был убежден, что адвокат ошибается.
А почему вы меня не вызвали?
— Хотелось избавить вас хотя бы от этого переживания.
Большое спасибо, майор,— с чувством сказала Барбара и в знак признательности нежно коснулась руки майора.
Я решил навестить вас и, как вы говорите, по излюбленной мною методе задать вам несколько вопросов полуофициально.
Слушаю вас,— сказала Ярецкая, на этот раз с улыбкой.
Скажите, пожалуйста, был ли какой-либо шрам на теле Ярецкого?
Да. Послеоперационный. В молодости его оперировали по поводу левосторонней паховой грыжи. Шрам был почти незаметен. Осталась только чуть приметная белая
полоска.
А еще рубцы были?
Нет.
Это точно?
Ну, знаете ли! После семи лет замужества жена не может не знать этого.— Расспросы майора в конце концов вогнали в краску Барбару Ярецкую.
Извините меня, но это очень важно.
Повторяю, у мужа был только один послеоперационный шрам. И никаких других.
Адвокат Рушинский утверждает, что, помимо общего сходства «человека в мешке» с его клиентом, у обоих на правой руке выше запястья был довольно большой шрам..
Это ему привиделось.
Я тоже так думаю. Однако у человека, найденного три дня назад, именно такой шрам на правой руке.
В представлении адвоката, наверное, слились приметы двух людей. Разговаривал с клиентом, у которого был такой шрам, а позднее принимал моего мужа и, запомнив эту особую примету, перенес ее с икса на игрека, то есть с того человека на Влодека.
Это тем более вероятно из-за значительного сходства двух мужчин. Вот, посмотрите, пожалуйста.— Майор подал Барбаре Ярецкой снимок «человека в мешке».
Я не вижу большого сходства,— сказала Ярецкая.
А лоб, залысины, нос и даже немного подбородок? — возразил майор.
Ну а глаза, щеки и, главное, рот, губы — они же совсем другие, — не сдавалась Ярецкая.
У вас особый взгляд. Вы слишком хорошо знали мужа, поэтому сходство вам кажется незначительным. Совсем другое — люди, которые, как адвокат Рушинский, видели Ярецкого один раз в жизни. Им запомнились крупный нос, цвет волос, залысины. Это могло привести к ошибке, к этой ассоциации со шрамом.
Майор посмотрел на часы: шел уже десятый час. Пора было прощаться. Калинович поднялся. Хозяйка сказала несколько любезных фраз, сказала, что еще не поздно, и проводила до двери.
Надеюсь, что в следующий раз вы придете не для того, чтобы задавать мне полуофициальные вопросы? Неправда ли? — спросила Барбара Ярецкая, когда они стояли уже в передней.
Мне трудно поверить, что вы говорите это искренне. Визиты следователей удовольствия не доставляют.
И тем не менее до свидания.— На прощание Барбаpa Ярецкая одарила Лешека Калиновича такой улыбкой, после которой уже невозможно было сомневаться в искренности ее слов.
Вы теперь убедились, меценат,— сказал майор на следующий день адвокату Рушинскому,— что мы очень серьезно отнеслись к вашей гипотезе. Увы, проверка показала, что это еще одна осечка. Никто из свидетелей, кроме вас и Медушевского, не опознал в убитом Влодзимежа Ярецкого. А врач-стоматолог привел и неопровержимые доводы.
А я останусь при своем мнении.