Впрочем,невижувэтомничего
предосудительного, скорее хвалю. Ну а как насчет еекузины?Можетбыть,
дамы находят утешение в обществе друг друга?
- Овашасветлость!-сновавоскликнулкапелланспреувеличенно
испуганным видом, - вы требуете, чтобы я выдал вам тайну исповеди.
Артуа дружески хлопнул своего собеседника по плечу, отчего тототлетел
к противоположной стене.
- Ну, ну, мессир капеллан, не шутите так, - загремелон.-Есливас
послали исполнятьдолжностьтюремногосвященнослужителя,тововсене
затем, чтобы хранить тайны исповеди, а затем, чтобы сообщатьихпомере
надобности.
- Ни мадам Маргарита, ни мадам Бланка ни разунепризнавалисьмнев
подобных грехах, у них и в мыслях ничего подобного не было,-вполголоса
ответил капеллан.
- Что отнюдь не доказывает их невинности, а свидетельствует лишь обих
осторожности. Писать умеете?
- Конечно, ваша светлость.
- Вот как! - удивился Артуа. - Стало быть, вовсе невсемонахитакие
отпетые невежды, какговорят!..Таквот,мессиркапеллан,высейчас
возьмете пергамент,перья-словом,всенеобходимоедлятого,дабы
нацарапать письмо, будете ждать внизу башни, гдезаключеныпринцессы,и
подымитесь в залу по первому моему зову. Только смотрите поторапливайтесь.
Капелланотвесилнизкийпоклон;казалось,онхотелбылочто-то
добавить, но Артуа уже закутался в свой пурпуровый плащ и вышел. Священник
бросился вслед за ним.
- Ваша светлость, ваша светлость!-заискивающепроизнесон.-Не
будете ли вы так добры -конечно,есливаснеоскорбитмоянижайшая
просьба, - не будете ли вы так добрынапомнитьприслучаебратуРено,
Великому инквизитору, что я по-прежнему остаюсь покорнейшим его слугою,и
пусть он не забудет, что уже давно томлюсь я в этой крепости, где исполняю
со всем тщанием свои обязанности, коль скоро Господь Бог привел меня сюда;
но и я могу на что-нибудь бытьполезен,вашасветлость,ведьвысами
только что могли в этомубедиться,пустьиспытаютмоиспособностина
каком-нибудь другом посту.
- Подумаю, дружок, подумаю, - ответил Артуа, хотя он отлично знал,что
и пальцем не пошевелит, чтобы помочь капеллану.
Когда РоберявилсявкомнатуМаргариты,принцессыещенесовсем
закончили свой туалет: сначала они долго и усердно мылись передкамельком
теплой водой и мыльным корнем, который им принесли, истаралисьпродлить
это давно забытое наслаждение; обевымылидругдругуголову,ивих
коротеньких волосах еще блестелижемчужинамикапливоды,затемнадели
длинные белые рубашки, собранные у ворота на шнурке. При виде графаАртуа
обе испуганно и стыдливо бросились в угол.
- Ох, кузиночки, да не пугайтесь вы, необращайтенаменявнимания.
Оставайтесь в чем есть. Мы как-никак родственники, даирубашкиэтине
столь откровенны, как те платья, вкоторыхвыспокойнопоявлялисьпри
дворе.