Взгляд герцога скользнул по придворным.
— Вы слышали, — он возвысил голос. — Сами видите, сколько высокомерия в этих Орсини.
Орсини не может прийти сам, его должны привезти, чтобы его возлюбленная избежала уготованной ей судьбы. — Ведите его сюда, — распорядился он.
Но Марио не спешил повиноваться. И смотрел он не на герцога, но на мадонну, ожидая ее подтверждения. И лишь когда она кивнула, повернулся и направился к выходу.
Двери за ним закрылись, и вновь в зале повисла тишина. Все с замиранием сердца ждали развязки захватывающей драмы. Даже музыканты на галерее, и те оставили свои инструменты.
Чезаре откинулся на высокую спинку золоченого кресла, пальцы его играли прядями темно-русой бороды, взгляд сузившихся глаз не отрывался от мадонны Фульвии. Поведение ее он находил-таки странным. И никак не мог дать тому разумного объяснения.
Девушка словно окаменела. Глаза ее широко раскрылись. И если бы не поднимающаяся и опускающаяся грудь, она вполне могла бы сойти за статую.
За дверью послышался шум. Затем чей-то возмущенный крик: "Я вас не пущу. Нельзя вносить… "
И голос Марио, решительный, не терпящий возражений:
— Разве вы не слышали, что герцог приказал доставить к нему Маттео Орсини? Он здесь, и я должен выполнить приказ его светлости. Прочь с дороги.
Тут заговорили несколько человек сразу, все на повышенных тонах, так что сидящие в зале не могли разобрать ни слова.
Чезаре Борджа рывком поднялся, его глаза сверкнули.
— В чем дело? Почему я должен ждать, черт побери! Открыть двери немедленно!
Слуги гурьбой бросились выполнять приказ, и не успел герцог сесть, как двери распахнулись. За ними стеной стояли солдаты, скрывая собой все остальное.
Один из них повернулся к герцогу.
— Мой господин…
Сказать что-то еще он не успел. Кулак Борджа с грохотом опустился на стол.
— Я же сказал, прочь с дороги! Дайте ему войти. Мгновенно солдаты расступились, и между ними возник
Марио. На пороге он задержался, мрачно оглядел зал, затем шагнул вперед. Но присутствующие смотрели не на него, а на тех, кто последовал за ним.
Четверо монахов в черных погребальных рясах, с накинутыми на головы клобуками, с масками на лицах лишь с прорезями для глаз, внесли черный гроб.
Они преодолели полпути к столу герцога, прежде чем придворные пришли в себя от ужаса. С громкими криками все, в том числе и Чезаре Борджа, вскочили. Во всеобщем замешательстве никто и не заметил, что монна Фульвия покинула свое место рядом с герцогом.
Носильщики остановились и осторожно поставили гроб на пол. Марио отступил в сторону, чтобы не мешать Чезаре Борджа лицезреть гроб.
— Что это? — со злостью воспросил его светлость. — Что за шутку решились вы сыграть со мной? — последнее относилось уже к мадонне Фульвии, но, повернувшись, герцог обнаружил, что ее кресло опустело. Глаза его загорелись мрачным огнем, он поискал ее взглядом и нашел радом с гробом.
— Это не шутка, ваша светлость, — говорила она с гордо поднятой головой, на губах играла улыбка. — Как ваша верная подданная, я не могла ослушаться вашего приказа. Вы потребовали, чтобы к вам доставили Маттео Орсини. В этом случае вы обещали освободить меня от обещания выйти замуж за этого мерзавца Панталеоне дельи Уберти. Я полагаюсь на ваше слово, мой господин. Я выполнила то, о чем вы просили. Маттео Орсини здесь, — и она указала на гроб.
Глаза герцога обратились в щелочки.
— Здесь? Мертвый?
Не отвечая, она сдернула черное покрывало, открыв сам гроб. Затем вновь посмотрела на Борджа.
— Прикажите вашим слугам поднять крышку и убедитесь в этом сами. Я обещаю, что более он не окажет вам никакого сопротивления.