– Начнем, пожалуй, с одного, – хмыкнул я.
Сунув пачку мне в руку, она кивнула, широко и умоляюще распахнув глаза.
– Так достань его, – прорычал я.
– Я не знаю, как его надевать, – очень мило захныкала она, пытаясь вскрыть пачку дрожащими пальцами.
В конце концов Ханна неаккуратно разорвала упаковку, и сквозь зияющую в картонке дыру на ее живот вывалилась длинная змея презервативов.
Вскрыв один пакетик из этой ленты, я протянул его Ханне, а остальные скинул на кровать.
– Это несложно. Надо вытащить его и раскатать.
Ее руки тряслись – я надеялся, что от предвкушения, а не от страха. Впрочем, я быстро успокоился, когда она жадно потянулась ко мне и натянула латекс на головку члена.
Но я тут же заметил, что Ханна сделала это неправильно – презерватив не разворачивался.
Промучившись несколько секунд, она тоже поняла это и отшвырнула резинку в сторону с тихим рычанием и ругательством. После чего схватилась за следующий пакет.
Я так затвердел и набух и был настолько готов к бою, что заскрипел зубами, когда Ханна вытащила следующий презерватив, пристально его изучила и лишь после этого надела на член – к счастью, на этот раз правильно. Ее ладони были теплыми, а лицо оказалось так близко к моему члену, что я ощутил ее возбужденное дыхание на бедрах.
Мне нужно было трахнуть ее.
Она неловко раскатала презерватив, слишком неуверенно и бережно, так что процесс, кажется, занял целую вечность. Ханна натягивала его до невозможности медленно, словно я был сделан из стекла и вовсе не собирался оттрахать ее так, чтобы кровать провалилась к соседям снизу.
Наконец-то она добралась до основания члена и облегченно вздохнула, а затем улеглась на спину, подавшись ко мне бедрами. Но я со злодейской ухмылкой сорвал презерватив и отшвырнул в сторону.
Превозмогая агонию желания, я сказал ей:
– Еще раз. Не надо так нежничать. Надень презерватив на мой член, чтобы я мог тебя трахнуть.
Ее серебристые глаза удивленно уставились на меня. Но вскоре их выражение прояснилось, словно Ханна прочла мои мысли: «Я не хочу, чтобы ты усомнилась хоть на секунду. Мой член никогда не был тверже, я только что лизал твою киску до тех пор, пока ты не закричала, так что не надо обращаться со мной как со стеклянной вещицей».
Не отводя от меня взгляда, Ханна вцепилась зубами в пакетик, разорвала его и вытащила латексное колечко. Ощупав презерватив, она перевернула его и одним гладким, плавным движением раскатала по моему члену, крепко стиснув основание. Затем опустила руку ниже, легонько оттянула мошонку и перешла на внутреннюю сторону бедра.
– Так хорошо? – шепнула она, поглаживая чувствительную кожу.
Она спрашивала не улыбаясь и не хмурясь – ей просто нужно было знать.
Кивнув, я провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты идеальна.
Она откинулась назад с улыбкой облегчения. Я последовал за ней, скользя сквозь ее жар, дразня ее и дразня себя, – и, черт возьми, от желания у меня кружилась голова. Мои бедра напряглись, готовые к жадным толчкам, а позвоночник нетерпеливо гудел – так мне хотелось взорваться внутри этой женщины.
Я не был готов к прикосновению ее обнаженной груди к моей и ее бедер, обхвативших мои. Это было уже слишком. Ханна – это слишком.
– Направь меня в себя.
Задохнувшись, она просунула руку в зазор между нашими телами: много места я ей не оставил. Я тяжело навалился на нее, теплая кожа на теплой коже, но все же она нашла меня и направила вверх, до тех пор пока я не почувствовал глубину ее входа, а затем еще выше, дразняще скользя моим членом по влажному бугорку клитора и мягким, теплым складкам.
– Возможно, я буду грубым.
Она шумно выдохнула и беззвучно шепнула:
– Хорошо. Хорошо.
Приподнявшись, я стал наблюдать за тем, как она щекочет головкой моего члена свою влажную кожу. Затем Ханна зажмурилась и тихонько застонала.
– Просто… у меня давно уже этого не было, – прошептала она.
Я взглянул ей в лицо. Ханна облизнула губы, ее ресницы затрепетали и распахнулись – она снова смотрела сквозь узкую щель между нашими телами туда, где ее пальцы играли с моим членом.
– Как давно? – спросил я.
Моргнув, она перевела взгляд на меня, и ее рука замерла.
– Примерно три года.
Чуть сморщив лоб, она продолжила:
– Я занималась сексом с пятью парнями, но в общей сложности, наверное, всего восемь раз. Я действительно не знаю, что делаю, Уилл.
Сглотнув, я нагнулся и поцеловал ее в подбородок.
– Ну что ж, тогда я постараюсь не быть грубым, – шепнул я, но она засмеялась и мотнула головой.
– А я не хочу, чтобы ты был слишком нежным.
Я поглядел на ее грудь, на живот и туда, где она сжимала меня между ног. Мне хотелось ощущать своим членом ее обнаженную кожу. Никогда в жизни я не занимался сексом без презерватива, но сейчас мне захотелось этого так сильно, что я затвердел еще больше.
– Я сделаю все, как надо, – выдохнул я ей в шею. – Просто дай мне почувствовать себя.
Ханна дернулась подо мной, с силой направляя меня внутрь. Когда я подался вперед, ее ресницы, вновь задрожав, опустились.
По ее шее разлился горячий румянец, а губы приоткрылись в блаженном вздохе. Я с волнением наблюдал за тем, как до нее постепенно доходит, что мы собираемся делать. Я даже уловил тот момент, когда это произошло, – когда ее озарило понимание, что мы сейчас займемся сексом. Она снова открыла глаза. Ее взгляд упал на мои губы и сразу стал мягче. Лихорадка мгновенно улеглась. Она провела ладонями по моей груди и, обняв за шею, шепнула:
– Привет.
Этот взгляд, нежность, светившаяся в ее глазах, заставили меня впервые понять то, что со мной происходило: я влюблялся в нее.
– Привет, – прохрипел я, наклоняясь к ней для поцелуя.
Осознав эту простую истину, я испытал такое облегчение, что, казалось, из легких вышибли весь воздух. Я углубил поцелуй, гадая, сможет ли она ощутить по моему прикосновению, что я только что нашел имя для того, чем мы занимались, – любовь. Или она просто чувствовала свой вкус у меня на языке и понятия не имела, что весь мой мир только что сорвался со своей давно расчерченной орбиты.
Я чуть отстранился, но бедрами подался вперед, неистово желая ощутить мягкость ее плоти, обнимающей мою. Мне просто хотелось погрузиться в нее и оставаться там, в глубине…
Черт.
Хорошо, горячо, черт, че-е-е-е-ерт.
Когда я проник глубже, Ханна подняла на меня взгляд, но, кажется, уже не видела моего лица. Ее глаза остекленели, а с каждым вдохом из груди вылетали приглушенные утробные стоны. Затем по ее лицу пробежала гримаса боли. Я проник внутрь всего на пару дюймов, и мне уже стало тесно и одновременно чертовски хорошо.
Я услышал собственный голос, звучавший словно издалека:
– Откройся мне, Сливка. Двигайся вместе со мной.
Ханна расслабилась и подняла ноги выше, так что я смог войти глубже. Оба мы испустили сдавленный стон. Она попробовала качнуть бедрами, полностью втянув меня внутрь, ее теплые ляжки сжали мои бедра, и, не сдержавшись, я застонал снова.
– Не могу поверить, что мы это делаем, – шепнула Ханна, затихая подо мной.
– Знаю, – ответил я, целуя ее в подбородок, щеку, уголок губ.
Ханна кивнула и приподнялась, инстинктивно давая мне понять, что я должен двигаться.
Я качнулся назад, начав неспешные ритмичные движения, растворяясь в теплоте ее тела. Потом я начал набирать скорость, впиваясь яростными поцелуями в ее шею и теряя контроль, а затем снова замедлился и в конце концов остановился, нежно целуя ее и наслаждаясь прикосновениями рук, шарящих по моей спине, заду, предплечьям и лицу.
– Ты в порядке? – спросил я, возобновляя медленное движение. – Не слишком больно?
– Все хорошо, – шепнула Ханна и прильнула к моей руке, когда я смахнул с ее лба влажную прядь волос.
– Подо мной ты выглядишь просто идеально.
Мне хотелось, чтобы напряжение в ней нарастало, чтобы, кончая с моим членом внутри, она взорвалась, как бомба. Ханна начала дрожать, когда я ускорился, но потом я снова замедлил ритм, и она зарычала от разочарования. Но я знал, что она доверяет мне, и мне хотелось показать ей, как чертовски хорошо можно без спешки заниматься только этим, часы за часами.
Я поцеловал ее, втянув в рот ее язык и все тихие стоны, и проглотил их без остатка, словно скупец. Мне нравились эти хрипловатые звуки, и то, как часто она повторяет «пожалуйста», и то, как позволяет мне вести. Ощущение ее тела подо мной, потного и податливого, разъело мое спокойствие, и от медленного ритма я перешел к быстрым и жадным толчкам. Она отвечала симметричными движениями бедер, приподнимаясь и прижимаясь ко мне. Я понимал, что она уже близко, но на сей раз не мог ни остановиться, ни замедлиться.