Просунув палец под кружева и ощутив, как там влажно, я шепнул:
– Обожаю твою киску. Обожаю, когда ты мокрая.
– Сначала сними штаны, – смущенно сказала она. – Потом можешь ласкать меня хоть всю ночь.
Моргнув, я сообразил, что мои джинсы спущены до колен, и я стою в одних боксерах. Их Ханна пока не сняла – то ли все еще нервничала, то ли не хотела отказываться от возможности снять с меня что-то еще. Оба варианта меня устраивали. Скинув штаны, я подтолкнул Ханну спиной к кровати и заставил лечь. Затем я опустился на нее. Она понемногу отползала вверх, к изголовью, глядя на меня широко распахнутыми глазами, серыми и ясными, – моя притихшая, полная предвкушения жертва.
На ней были светло-голубые трусики, подчеркивающие молочный оттенок кожи – она выглядела так, словно ее выдули из стекла. Лишь маленькая веснушка над пупком делала ее хоть немного реальной.
– Ты надела их для него? – спросил я, не успев обдумать свои слова.
Она посмотрела вниз, на кружево, и, пока я жадно разглядывал ее полную, мягкую грудь, произнесла:
– Я даже не разрешила ему снять с меня блузку. Так что нет, не думаю, что надела их для него.
Я целовал ее, спускаясь по животу к эластичной резинке трусиков. Ханна никогда не отличалась ни пугливостью, ни робостью, но все это было таким новым. Она наблюдала за мной, опираясь на локти. Лежа на ней, я ощущал ее дрожь – сердце билось так быстро, что я видел трепетание пульса на шее. Это было уже не похоже на нашу стандартную игру «Как изобразить секс-бомбу» – сейчас между нами не осталось ничего нарочитого. Все было слишком реально, и Ханна, лежащая подо мной почти обнаженной, казалась слишком совершенной. Если я это испорчу, буду грызть себя всю оставшуюся жизнь.
– Что ж, тогда я представлю, что ты надела их для меня.
– Может, так и есть.
Я потянул зубами за резинку трусов и отпустил – эластичная лента звонко щелкнула о бедро Ханны.
– А также представлю, что, голая или одетая, ты всегда думаешь обо мне.
Ее серые глаза взглянули на меня открыто и искательно.
– По-моему, в последнее время я так и делаю. Это тебя беспокоит?
Скользнув взглядом по ее телу и остановившись на лице, я спросил:
– С какой стати это должно меня беспокоить?
– Я знаю, что происходит, Уилл. И я не ожидаю, что ты станешь другим.
Я понятия не имел, о чем она говорит, и, если честно, понятия не имел, что тут происходит или не происходит. В кои-то веки мне не хотелось четко определять отношения до того, как они начались. Придвинувшись так, чтобы мое лицо оказалось над лицом Ханны, я наклонился, поцеловал ее и прошептал:
– Даже не знаю, с чего начать.
Мне хотелось чего-то дикого, необузданного и немного жесткого, хотелось отлизать ей, оттрахать ее и ощутить ее губы на моем члене. Тут я похолодел от страха – мне подумалось, что это мимолетно, что мне подарили лишь одну ночь, и надо как-то ухитриться вместить все в несколько жалких часов.
– Я не дам тебе уснуть.
Глаза Ханны расширились, и она робко мне улыбнулась.
– Я не хочу спать.
Затем, наклонив голову, она продолжила:
– И начни с первого пункта, о котором я говорила тебе в лифте.
Я покрыл поцелуями ее шею, грудь, ребра, живот. Каждый дюйм ее тела, подтянутого и гладкого, подрагивал под моими губами, источая желание. Она не закрывала глаза ни на секунду. Мне уже попадались женщины, любящие смотреть, но никогда при этом я не испытывал такого чувства близости, как сейчас.
Когда я подобрался к местечку у нее между ног, ее мышцы напряглись, а дыхание стало прерывистым. Повернув голову, я взасос поцеловал внутреннюю часть бедра.
– Я совсем слечу с катушек, когда поцелую тебя там.
– Уилл, скажи мне, что делать, – звенящим голосом попросила она. – Я никогда…
– Я знаю. Ты бесподобна, – ответил я. – Тебе нравится наблюдать?
Ханна кивнула.
– Почему, Сливка? Почему ты наблюдаешь за всем, что я делаю?
Она заколебалась и сглотнула, не решаясь поделиться со мной.
– Ты знаешь, как…
Она замолчала, неопределенно дернув плечом.
– То есть тебе нравится смотреть потому, что я знаю, как заставить тебя кончить?
Ханна снова кивнула. Ее глаза распахнулись еще шире, когда я потянул за кружевные трусики, спуская их с бедер.
– Ты и сама можешь довести себя до оргазма с помощью руки. Когда ты дрочишь, ты смотришь на свою руку?
– Нет.
Я окончательно стащил с нее трусики и отшвырнул себе за спину, на пол, прежде чем вернуться на прежнюю позицию между ее раздвинутых ног.
– У тебя есть вибратор?
Ханна кивнула, бросив на меня затуманенный взгляд.
– Он может довести тебя до оргазма. Но разве глядя на вибратор, ты течешь, как сейчас?
Я погрузил внутрь палец, затем снова приподнялся над ней и сунул тот же палец ей в рот. Она застонала, жадно слизывая собственный сок, а затем притянула меня к себе для поцелуя. У ее губ был вкус секса и жаркой плоти, и, дьявол, мне тут же захотелось попробовать ее саму.
– Значит, тебя возбуждает, когда ты смотришь?
– Уилл…
– А вот теперь ни к чему прикидываться скромницей.
Я поцеловал ее, посасывая нижнюю губу.
– Так, значит, ты у нас маленький инженер и изучаешь технологию того, как мужчина лижет твою киску? Или тебе нравится смотреть на мои губы, когда я это делаю?
Она провела руками вниз по моей груди и, нащупав член сквозь ткань боксеров, медленно и сильно стиснула его.
– Мне нравится наблюдать за тобой.
Застонав, я все же сумел выговорить:
– А мне нравится, когда ты на меня смотришь. Я теряю рассудок под взглядом твоих сумасшедших серых глаз…
– Пожалуйста…
– А теперь отпусти и сможешь посмотреть на мой рот.
– Уилл, – сказала она дрожащим голосом.
– Да?
– Потом, после этого… Пожалуйста, не причиняй мне боль.
Я замер, вглядываясь в ее лицо. В ее голосе звучал страх, но на лице отражалось только желание.
– Не буду, – ответил я, целуя ее шею, спускаясь к груди, посасывая и покусывая.
Затем я опустился еще ниже. Бедра Ханны задрожали, когда я раздвинул их и легонько дунул на ее разгоряченную плоть.
Она снова приподнялась на локтях, и я улыбнулся ей, прежде чем опустить голову и накрыть губами сладкое, скользкое от влаги местечко. Меня обдало жаром. Я закрыл глаза и, застонав, начал ее тихонько посасывать.
С задыхающимся всхлипом она откинула голову и приподняла бедра над кроватью.
– О боже!
Я снова улыбнулся, облизывая одну сторону, затем другую и, наконец, прижался губами к ее клитору и заработал языком: круг, и еще круг, и еще.
– Не останавливайся, – шепнула она.
Я и не собирался. Я не мог. К языку я добавил пальцы, опуская их ниже, к самому влажному и сладкому, и, когда я протолкнул два пальца внутрь, Ханна упала на подушки и слепо потянулась к изголовью. Я видел, как она повернула голову и впилась зубами в наволочку. Из горла ее полились тихие, жалобные стоны, в которых удовольствие мешалось с мукой, и я сделал все возможное, чтобы интенсивность наслаждения не падала в течение одной долгой, бесконечной секунды.
Она была уже на самом краю. Трахая ее двумя пальцами, я вводил их все глубже, сосал все сильнее, так, что у меня втянулись щеки, все это время глядя на ее идеальную грудь и длинную, прекрасную шею. Наконец я повернул запястье, и Ханна выгнулась, вжимаясь в мои губы. Она вскрикивала раз за разом, сокращаясь вокруг моих пальцев.
Раз.
Я так затвердел, что практически трахал матрас кровати. Я чувствовал, как напрягаются бедра Ханны, наслаждался тем, как ее крики становятся все более пронзительными, а руки тянутся к моим волосам – и, черт, тут она начала раскачиваться, широко раздвинув ноги, быстро работая бедрами, бессознательно трахая мое лицо в течение нескольких долгих, неподражаемых минут. Оральный секс еще никогда не доставлял мне таких ощущений, как с этой женщиной, и я отдался ему, обезумев, широко распахнув рот, жадно ее поглощая.
Она снова с криком кончила, обдав меня сладостью и жаром и так сильно дернув за волосы, что я почти кончил заодно с ней. Я не мог закрыть глаза, ни на секунду не мог отвести взгляда от открывавшегося мне зрелища. Я сосал и сосал ее шелковистую плоть, совершенно потерявшись во вкусе и в тепле Ханны.
– Пожалуйста, – выдохнула она.
Ее ноги дрожали, а взгляд налился такой темнотой и тяжестью, какой я никогда прежде не видел. Она приподнялась на локте, задержав одну руку в моих волосах.
– Иди ко мне.
Стянув боксеры и проведя напрягшимся членом по ее ноге, я начал подниматься выше, по пути пробуя на вкус ее кожу, вылизывая ямку пупка, холмики груди, твердые горошинки сосков. Мне хотелось оттрахать каждую часть ее тела: ложбинку между грудей, мягкие припухлые губы, круглую попку и нежные, умелые ручки. Но сейчас я мечтал только о том, как бы погрузиться в горячую влажность ее щелки. Когда Ханна протянула руку к прикроватному столику, нашаривая пачку презервативов, ее ноги раздвинулись еще шире. Рассеянно поглаживая член, я смотрел на ее покрасневшую грудь, пока не понял, что Ханна протягивает упаковку мне.