Услышав, кто к нему пожаловал, Хью встал с кресла и обошел стол, чтобы встретиться лицом к лицу с одним из самых верных и славных воинов О'Нейла.
– Ну? – вопросительно поднял он бровь, когда Конел молча остановился перед ним.
– Я ваш родственник Конел О'Доннел из Ольстера, – представился гость. – Шон О'Нейл мертв.
– Знаю, – сказал Хью, окидывая оценивающим взглядом могучую фигуру человека, о котором много слышал, но которого никогда прежде не видел. – Трудно было не заметить его голову, торчащую на пике.
Конел опустился на одно колено.
– Я присягаю вам на верность от своего имени и от имени моего брата Патрика, – торжественно произнес он.
– Встань, – промолвил Хью и протянул ему руку. – Твой брат всегда был любимчиком Шона и, насколько я помню, никогда не лез за словом в карман.
– Да уж, он такой! – ухмыльнулся Конел. – Послушаешь его – обхохочешься, если только он не вздумает вышучивать вас. Вот тогда вам станет не до смеха…
– А почему он не приехал сюда и сам не присягнул мне на верность?
– Патрик остался в Данганноне. Охраняет вдову Шона и его дочь, – пояснил Конел. – Мы поклялись Шону, что никому не дадим их в обиду.
Хью тут же вспомнил красавицу-англичанку, у которой ему удалось однажды украсть поцелуй. Маленькая и изящная, с нежным цветом лица без единой веснушки; грива медно-рыжих волос, полыхающих, как солнце на закате; крошечный прямой носик, очаровательная улыбка, поразительные глаза, изумрудная зелень которых могла бы поспорить с лугами Ирландии.
– Как леди себя чувствует? – спросил Хью. Конел пожал плечами.
– Убийство Шона стало для нее ужасным ударом – медленно проговорил он. – Их дочери Мев всего четыре года, и леди Кэтрин вновь ждет ребенка.
– А что слышно о Терлоу?
– Мы полагаем, что он вскоре заявится в Данганнон и провозгласит себя новым вождем клана О'Нейлов. Леди Кэтрин может попасть в беду… Терлоу пытался изнасиловать ее перед битвой при Фарсетморе. Из-за этого Шон с ним и рассорился. Но вернуться домой и объявить своим преемником кого-то другого так и не успел. Мы хотели просить вас помочь доставить леди Кэтрин в Англию.
– Моя экономка проводит тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, пока я все обдумаю, – уходя от прямого ответа, промолвил Хью, и лицо его вновь стало непроницаемым. – Мы поговорим об этом завтра утром.
После того как Пег увела Конела, Хью налил себе виски и поднес стаканчик к губам. В этот миг раздался стук в дверь и на пороге появился сэр Генри Сидней.
– Вы готовы? – спросил англичанин.
– К чему? – недоуменно нахмурился Хью.
– Нас ждут у лорда Фицджеральда, – напомнил ему сэр Генри.
– Ах, дьявол! Совсем забыл! Пожалуйста, извинитесь за меня! – воскликнул Хью. – Мне только что привезли весьма важное известие. Семейные дела, сэр Генри, семейные дела! – Заметив, с каким любопытством посмотрел на него англичанин, Хью добавил: – Я расскажу вам об этом, когда сам хорошенько все обдумаю и решу, что мне делать.
– Леди Фиона будет весьма разочарована, – проронил сэр Генри. – Она помнит вас по Лондону и хотела бы возобновить прежнее знакомство…
– Ну, она переживет это разочарование, – возразил Хью, – как изволил однажды выразиться вице-король. Передайте Фионе, что я нанесу ей визит сразу, как только освобожусь. Надеюсь, это будет скоро.
Язвительный тон Хью заставил сэра Генри поджать губы. Он что-то сердито проворчал и неодобрительно заметил, направляясь к двери:
– Ну, как знаете, друг мой, как знаете. – Оставшись один, Хью залпом выпил виски и, снова наполнив стаканчик, сел в кресло у камина и погрузился в размышления.
Что же делать с беременной вдовой Шона? – думал он. Бросить на произвол судьбы – и пусть сама разбирается с Терлоу? Или помочь ей уехать в Англию? Ни то ни другое не годится, если она родит сына.