Стены строения обросли хмелем и диким виноградом, отдельные плети перекинулись между колонн, и слабый свет едва проникал сквозь лиственную шубу. Несколько скамей разместились полукругом. На одной из них сидела Элина. Рядом курилась ароматическая свеча.
– Господин! – она рванулась к нему.
Возбуждение охватило его, внезапное и сильное, до боли в пояснице. Джока схватил девушку за плечи и одно долгое мгновение смотрел в изумрудные озера глаз. Потом развернул спиной к себе и шлепнул ладонью между лопаток:
– Ну же!
Девушка поняла. Она опустилась на четвереньки, на скамейку, и приподняла гладкий круглый зад. Да! Этот зад – как спелый, налитый соком плод. Кожица между долями лопнула, собралась в складки и открыла розовую плоть.
Небрежно, движением плеч, скинув парадную тогу, грядущий владетель крепко взял Элину за бедра; «в серебре будешь ходить» – мелькнуло в голове…
– Что здесь происходит?! – Голосом жреца можно было гасить костры. – Взять его!
Джоку жестко ухватили сзади, выкрутили руки и бросили на пол. Он скорчился у стены, прикрываясь руками. Вокруг колыхались черные балахоны жрецов. Среди них был и отец. Он сгорбился, поник плечами и обиженно смотрел на сына. Несколько младших жрецов обступили испуганную Элину.
– Зачем? – спросил отец.
– Он успел?! – Старший жрец тяжело, со свистом втянул воздух. Один из подручных, бывших возле девушки, мотнул головой. – Он не успел, слава прародителю! Иначе… Но владетелем ему не быть!
– Пощади! – Джока Нижние Мхи XII сполз со скамьи и упал перед жрецом на колени.
– У Мусы из Сухого Ручья два сына. – Жрец стянул с головы капюшон. Седые волосы рассыпались по плечам старухи с холодными глазами. – Наверное, он обрадуется, узнав о свободном владении?
– Пощади, Великая! – Владетель заплакал.
– Женщина! – задергался Джока в руках жрецов. – Ты смеешь говорить без разрешения и приказывать людям?!
– Пусть замолчит, – лениво бросила жрица. – Он что, не знает про Цель?
– По закону, на второй день после обряда. Я не успел, – простонал владетель.
– Вот как. Объяснить, – язвительно процедила жрица, – что Дар нельзя трогать – ты тоже не успел?!
– Прости, Великая! Все, что скажешь… Все, что возможно, но только прости меня и сына…
– Зачем она тебе, мальчишка? – Жрица посмотрела на Джоку.
– Я хотел, чтобы она родила мне наследника! – выкрикнул Джока.
– Дурак, – пожевала губами жрица, – безголовый урод не наследует. Ваши линии слишком близки. А вот в Трех Холмах она может родить здорового мальчика. Стать жрицей. Ладно. У твоего отца получаются удачные дочери. – Она кивнула на Элину. – Кроме того – ты не успел. Я прощаю. Но помни, мальчик!
– Я запомню, женщина, – буркнул Джока.
– Ты запомнишь хорошо. Выпороть его!
Мир рушился на глазах. Разваливался на куски и возникал заново, не похожий на прежний. Его били! Его били женщины по приказу женщины. Плеть вольготно гуляла по спине и ногам наследника. «Когда родится сын, – думал Джока, вздрагивая от ударов, – я расскажу ему, что это был дикий кабан».