Относительно реакции супруга леди Холланд проявила не меньшее сомнение, чем возница несколько минут назад.
— Чарлз так не хотел, чтобы я надевала сегодня эти бриллианты, — вздохнула она. — Предупреждал, что это очень опасно, что в городе разгул преступности. Но я настояла. Какой толк от драгоценностей, если нельзя их носить?
— Я тоже так считаю.
— Но Чарлз рассуждает по-мужски. И к тому же ужасно практично. А сам каждый вечер просаживает кучу денег за карточным столом. Вот я и сказала, что он куда больше проиграл в покер. А еще заявила, что все равно поступлю по-своему, несмотря на запрет. Теперь он все мне припомнит…
Леди Холланд снова заплакала, а к тому времени, как Стьюксбери вернулся в экипаж, уже бурно рыдала.
Оливер вопросительно поднял брови, и Вивьен лишь усилием воли сдержала улыбку. Плотно сжала губы и похлопала страдалицу по руке.
— Наверняка лорд Холланд обратится за помощью к сыщикам полицейского суда и попробует вернуть украденное колье. Судя по всему, украшение очень ценное и дорогое. Описание вора пригодилось бы в расследовании. Может быть, припомните какую-нибудь особенность? Например, шрам на лице. Или хотя бы цвет волос.
— Нет… не знаю. Все случилось так быстро…
— А вы закройте глаза и постарайтесь успокоиться, — посоветовала Вивьен. — Ну вот, а теперь вспомните тот момент, когда незнакомец появился перед вами. Такой же высокий, как лорд Стьюксбери?
— Нет. — Леди Холланд покачала головой и, весьма довольная собой, открыла глаза. — Нет-нет, совсем не такой высокий. Немного выше меня, то есть среднего роста. И я наконец вспомнила его волосы. Точнее, не сами волосы, потому что я их не видела. На голове у него была кепка, низко надвинутая на лоб, и лицо оставалось в тени.
Еще несколько минут расспросов позволили получить максимально подробное описание внешности преступника: человек среднего роста, с обычным, ничем не примечательным лицом, в грубой рабочей одежде. Цвет волос и глаз неизвестен. Если по такому описанию сыщикам или кому-то еще удастся поймать вора, то удачу можно будет приравнять к чуду.
Но по крайней мере теперь леди Холланд выглядела значительно спокойнее, а когда приехала домой, позволила горничной проводить себя наверх и согласилась отдохнуть. Лорда дома не оказалось, и Оливеру ничего не оставалось, как изложить суть событий дворецкому.
— Надеюсь, скоро она окончательно придет в себя, — заметила Вивьен, выходя из дома вместе с графом и направляясь к экипажу. — Честно говоря, бедняжка расстроилась не столько из-за самой кражи, сколько боясь гнева супруга.
— Я с Холландом не знаком. Слышал только, что он страстный игрок.
— Леди Холланд сказала то же самое. — Вивьен посмотрела по сторонам. — А где же ваш экипаж?
— Отправил домой. Зачем таскать за собой сразу две кареты? Провожу вас и пойду пешком.
— Не говорите ерунды! Вовсе незачем разгуливать в темноте. Прикажу Джексону изменить маршрут и сначала подъехать к Стьюксбери-Хаусу.
— Нет, сначала к вам, — твердо возразил Оливер. — Хотя я и не думаю, что кому-то удастся на ходу запрыгнуть в карету и сорвать с вас браслет. — Вивьен оперлась на предложенную руку, чтобы подняться в экипаж, и в тусклом свете уличного фонаря на запястье сверкнул украшенный рубинами и бриллиантами золотой браслет. — Не стал бы на вашем месте испытывать судьбу, дорогая. Разбойник, судя по всему, ничего не боится.
— Действовал уверенно и нагло, правда? Леди Холланд сказала, что подобные ограбления случались и раньше.
Оливер кивнул, поднялся следом и сел напротив.
— Да, доводилось слышать. Пару дней назад, в клубе, лорд Денмор жаловался, что недавно на него напали у выхода из игорного заведения. — На лице Оливера мелькнуло лукавое выражение. — Особенно он расстроился потому, что в тот вечер ему удалось сорвать солидный куш. Воры забрали все деньги, а заодно прихватили и рубиновую булавку от галстука. А позавчера ограбили жену лорда Фортни, хотя подробности этого преступления мне неизвестны.
— Считаете, что работает один человек?
Граф пожал плечами:
— Понятия не имею. Хотя… во всех случаях охотились за драгоценностями, так что связь не исключена.
— Хм. Надо будет поговорить с мистером Брукманом.
— С кем? — Оливер нахмурился. — Это еще что за птица?
— Мистер Брукман — мой ювелир. Как раз заканчивает вставлять в оправу бриллиант, который я купила несколько месяцев назад. Поеду забирать и заодно спрошу, что он слышал о кражах. Ведь воры непременно должны продать добычу. Кому же еще знать о таких вещах, как не ювелиру?
— Черт подери! — Оливер рассердился еще больше. — Только не вздумайте совать в эту историю свой любопытный нос.
Вивьен выразительно подняла брови:
— Уж не намерены ли вы диктовать мне, что можно делать, а что нельзя?
— Ничуть. Твердо знаю, что вы все равно поступите по-своему. Остается лишь надеяться, что здравый смысл возобладает.
— Со здравым смыслом у меня все в порядке, можете не беспокоиться. К тому же ничего предпринимать я и не собираюсь. Хочу всего лишь задать несколько вопросов.
— Порой задавать вопросы крайне опасно, особенно если наткнетесь не на того человека.
— Не верится, что мой ювелир способен бегать по ночам и воровать драгоценности. — Вивьен представила, как элегантный, артистичный Брукман рыщет в темноте и грубо срывает с женщин украшения.
— Возможно, так оно и есть. Но, зная вас, трудно поверить, что дело ограничится одними вопросами.
— Успокойтесь, я умею отвечать за себя и принимать решения. Больше того, скоро буду жить в собственном доме.
— Что?
Граф остолбенел и посмотрел на спутницу с выражением откровенного шока.
Вивьен едва не рассмеялась:
— Мой стряпчий уже подыскивает подходящий особняк в Лондоне.
— То есть… вы собираетесь переехать? Одна?
— Поверьте, в этом нет ничего странного, необычного или неприличного. Вполне разумное, здравое намерение.
— О чем только вы думаете? Боже милостивый, Вив! — От волнения с языка сорвалось ее детское имя. — Но это же невозможно, недопустимо! Никогда не поверю, что вы сами додумались до столь нелепого решения.
— Представьте себе, додумалась. Это значительно разумнее, чем в одиночестве жить в огромном семейном доме. Папа бывает в Лондоне намного реже, чем прежде, так что я почти всегда одна. Куда приятнее иметь небольшой симпатичный особнячок и держать несколько преданных слуг. Стильно и уютно. И Джером с Элизабет уже не свалятся на голову вместе со своими семейными проблемами и детьми. Они не только целыми днями ссорятся, но и пытаются втянуть в конфликт меня — каждый на свою сторону. Ни за что не поддамся!
Пока граф ошеломленно искал ответ, экипаж остановился возле подъезда Карлайл-Холла. Вивьен спустилась на тротуар и направилась к дому. Граф немедленно спрыгнул следом и тоже поднялся на крыльцо. Когда лакей распахнул парадную дверь, чтобы впустить госпожу, он невозмутимо переступил порог.
— Стьюксбери! Что вы делаете? — воскликнула Вивьен с озорным блеском в глазах. — Разве столь поздний визит допустим? Да еще когда в доме, кроме нас, никого нет!
— Недопустим, — мрачно согласился Оливер. — И все же оставить вас в состоянии полного бреда не могу. Только что вы высказали самую нелепую идею из всех, которые доводилось слышать даже от вас. А это, поверьте, немало.
Вивьен закатила глаза.
— Что же, в таком случае поступайте, как считаете нужным. Только не стойте в холле. Пройдите в гостиную и там читайте мне нотации. Майкл, принеси лорду Стьюксбери бутылку портвейна. От такой работы в горле пересохнет.
— Ничего не надо, — отменил распоряжение граф и вслед за Вивьен направился в гостиную, стараясь сдерживать свои эмоции в присутствии лакея. Но, едва оказавшись возле камина, пронзил собеседницу требовательным взглядом: — Признайтесь, что шутите. Специально пытаетесь вывести меня из равновесия.
Вивьен усмехнулась:
— Право, Оливер, я не привыкла строить жизненные планы с оглядкой на чью-то реакцию. Не понимаю, с какой стати вы так разбушевались. Дети вырастают и обзаводятся собственным жильем. Это нормально. Фиц тоже покупает дом.
— Но Фиц женат!
— А если бы не был женат? Скажем, купил бы дом год назад? Вы бы восприняли это как должное. Переезд Ройса ничуть вас не смутил.
— Небольшое уточнение. Будь вы мужчиной, проблем бы не возникло.
— Проблем не возникнет и сейчас — кроме как в вашей голове. Да, я хочу жить в собственном доме, и к тому есть немало веских оснований. Я взрослая, самостоятельная и вполне могу позволить себе приобрести дорогой особняк. В материальном отношении вполне независима: тетушка Миллисент оставила мне весьма убедительное наследство.
— Но дело отнюдь не в вашей тетушке или способности купить дом на собственные деньги. Речь идет об уместности и пристойности подобного шага.