Замок щелкнул, и Чиун распахнул дверь перед учеником.
— Благодарствую, — отозвался тот и вошел в кабину.
Командир корабля и его помощник распластались в креслах, как лягушки. Командир бросил ручку управления, передвинув ее до упора вперед. Глаза летчика были закрыты. Второй пилот непрерывно крестился.
Сквозь лобовое стекло Римо увидел горы, расположенные к северу от Мехико. Они здорово смахивали на зубы и со страшной скоростью приближались с намерением сожрать.
— Да вы с ума сошли! — крикнул Римо.
— Деньги или муэрте! Плати налог или тебе каюк! Да здравствует Мексика!
Римо вцепился в мочку правого уха командира, левой рукой ухватился за мочку уха второго пилота. Потом с силой сжал пальцы.
— Ай-ай-ай! — разом закричали мексиканцы.
— Выравнивайте самолет, а то хуже будет, — предупредил летчиков белый мастер Синанджу.
И с новой силой принялся давить на мочки — особенно туда, где проходил нерв, который теперь пульсировал и посылал в мозг сигналы тревоги. У пилотов сложилось впечатление, что их уши погрузили в концентрированную кислоту.
Плача от непереносимой боли, командир ухватился за штурвал и потянул его на себя. Самолет содрогнулся и задрал нос. Рев за иллюминаторами стих, двигатели скинули обороты. Еще мгновение — и лайнер выровнялся.
— А теперь отпустите меня, сеньор, — простонал летчик. — Я сделал так, как вы просили.
— Значит, кончили валять дурака? — уточнил Римо.
— Си. Да, сеньор.
— Будете сажать машину?
— Клянусь честью матери!
— Главное — посадите самолет, — бросил напоследок Римо, и они с Чиуном вернулись на свои места.
— Где, скажи на милость, был бы ты сейчас, если бы не моя посильная помощь? — проворчал старик.
— Наверное, заколачивал бы углы где-нибудь в Ньюарке, — рассеянно бросил Римо.
— Да я не о том! Ты был бы в лучшем из миров, если бы не эти элегантные Ножи Вечности, украшающие мои идеальные руки.
— О'кей. Согласен, я был бы в лучшем из миров. И тем не менее я не собираюсь отращивать ногти, как у Фу Манчи.
Чиун вновь занял место у окна, взглянул в иллюминатор и, убедившись, что крылья на месте, сложил руки в замок и спрятал их в широких рукавах кимоно.
Когда все наконец успокоилось, к ним снова подошла стюардесса.
— Заплатите хотя бы за ремень безопасности, замок которого вы сломали, — попросила она.
— Сколько? — вздохнул Римо.
— Тридцать американских долларов. Песо мы не принимаем.
— Цифры — странная вещь. Скажите, в какую сумму мне бы обошлась уплата дополнительного налога?
— Тоже в тридцать долларов, но это всего лишь совпадение.
Римо передал девушке три десятки и тоскливым взглядом проследил, как они скрылись в той же самой копилке.
— Никогда не любил Мексику, — пробормотал он.
— Дом никогда не опустится до того, чтобы предложить ей свои услуги, — подхватил учитель.
— А не ты ли мне рассказывал, что Дом таки опустился до работы на ацтеков?
— Я солгал. В любом случае нам нравится их золото, а не они сами.
— Что ж, сказано очень вовремя. Самолет уже пошел на посадку, а это тот самый момент, когда крылья отваливаются чаще всего. И учти, за штурвалом — ацтек!
— Все там будем, помяни мои слова.
Когда в салоне загорелась надпись «Пристегните ремни», Римо завязал свой узлом. В иллюминаторе теперь проносилась бесконечная цепь гор, что окружали долину, где укрылся Мехико.
Самолет резко тряхнуло. Ладно, ничего страшного, подумал Римо. Просто теплый и холодный воздушные потоки столкнулись в точке приземления самолета.
Тряска, однако, продолжалась. Самолет «Ацтека Эйрлайнз» провалился вниз и накренился. Теперь, даже сквозь запломбированные окна, до них донесся грохот, а чуть позже — приглушенный рев.
— Еще одно терремото! — вскрикнул кто-то из пассажиров.