С трудом дождавшись сеанса связи, а на этом маяке видеосвязи нет, только голосовая, Стелла потребовала внеочередного сеанса с психотерапевтом. Ей вежливо отказали, сообщив, что не будут будить ее личного психотерапевта в три часа утра, а вот с дежурным, пожалуйста, общайтесь на здоровье, и если хотите, можем разбудить вашу маму для сеанса связи. Стелла вздохнула и отказалась от связи с мамой, решив вначале поговорить с дежурным психотерапевтом.
После долгой паузы в динамике затрещало, и ей ответил заспанный голос молодого человека. Он был очень недоволен, отвечал заученными фразами, все то же самое, что и говорил ее психотерапевт при подготовке к полету, видимо, хотел быстро отделаться, чтобы еще немного поспать. «…Расслабься, прими то, что есть вокруг тебя как условия твой сегодняшней жизни. У тебя есть дежурные обязанности, от их выполнения зависит работа многих людей, они ждут от тебя показания приборов маяка…»
Да, Стелле показывали, сколько человек трудится над расшифровкой присланных ею записей, собственно, они просто обслуживают мощные компьютеры, которые расшифровывают эхо Вселенной. Это три громадных зала в Космической академии и масса разных научных лабораторий.
Она немного успокоилась, приступ паники прошел, монотонный голос психотерапевта стал клонить ее в сон, на какое-то мгновенье, как ей показалось, она отключилась, а когда очнулась, то слышала из динамиков только милое посапывание. Да, на Земле самое время сна. Она не стала будить молодого человека, живой звук и, может, некая сопричастность происходящему ее успокоили, и под мерное сопение она начала свой рабочий день.
Нельзя сказать, что этот экстренный сеанс ее сильно взбодрил, но отчего-то естественное поведение дежурного психотерапевта ее успокоило больше, чем бодрая и сухая речь ее личного специалиста.
Через некоторое время она стала замечать, что снова хочет услышать его голос, он ее успокаивал, может, оттого, что это молодой мужчина, и они оба вынуждены работать там, где не хочется, может, ему и хочется, но вряд ли в это время. Она стала мысленно представлять, как он одет, что ест, как отдыхает, а натренированное тело в автоматическом режиме продолжало работу с приборами.
Мысли о неизвестном психотерапевте заняли место страха, теперь она мечтала о следующем разговоре, о том, что ему расскажет, где можно будет увидеть ее фото и еще что-нибудь о себе. Смена психотерапевта во время полета редкая, но возможная процедура. После этого экстренного вызова и просьбы Стеллы ее психотерапевтом стал Гел, но с условием, что это будут ночные сеансы, потому что днем он сильно занят подготовкой к экспедиции.
2Гел был действительно молодым психотерапевтом и только начинал свою карьеру. Таким странным именем его наградила мама, любительница мифов Древней Греции. Гел – это сокращение от Гелиоса, бога Солнца.
Ночные дежурства в службе Экстренной Психологической Помощи Космонавтам – его первая работа, еще он готовится к экспедиции на Плутон, пишет научную работу о психологии групп в замкнутом пространстве и пытается вести веселую молодую жизнь. Девушки у него не было, все как-то не получалось познакомиться с такой, чтобы влюбиться и завести серьезный роман.
У Стеллы тоже не было молодого человека, с последним они разошлись год назад, а нового она сознательно не заводила, знала, что будет практика, знала, что будет скучать, и уж лучше совсем одной, чем страдать от неизвестности – как он там, с кем, что делает…
Наверное, ее душа давно была готова к проявлению чувств, а полное одиночество обострило восприятие, и Стелла влюбилась в Гела. Влюбилась искренне и глубоко. Теперь ее дни пролетали в ожидании сеанса связи с ним. Она все делала тщательно и медленно, усилием воли не давая себе смотреть на часы. С интересом просматривая все новости по несколько раз, придумывая вопросы о событиях на Земле, чтобы не быть скучной. Читала книги и смотрела фильмы, которые Гел ей присылал.
Даже зная, что он ее не видит, она готовилась к сеансу. Максимум, что она могла сделать, это накрасить губы и подвести глаза. Волосы у нее были короткие (условие космической практики), а на этом космическом маяке не предусмотрены условия земного притяжения, и они всегда были, как шапка одуванчика – торчали вверх.
Гел всегда был сдержан и немного холоден, конечно, восхищался ее мужеством пойти в навигаторы, потому что это самый сложный курс и еще такая практика в конце обучения, зато навигаторов высоко ценили в космической братии. Он всегда ее подбадривал, говорил, что это не навсегда, она вернется на Землю, и впереди ее ждет много интересного.
Но ее переполняли чувства – она хотела его обнять, услышать стук сердца, очутиться в его объятиях. Стелла его не видела, только небольшое фото из психологического журнала. Симпатичный молодой человек, а для нее самый красивый! А голос самый приятный!
Гел не показывал своих чувств к Стелле, зарождалось ли что-то в его душе или нет – неизвестно, только иногда прорывалось что-то вроде «У тебя классная фигурка на фото на студенческой страничке», или «Интересно, какие сейчас у тебя волосы», или «Как выглядишь в космической экипировке»…
Стелле очень хотелось его увидеть во весь рост, она несколько раз просила прислать фото, но он отказывался – мы же не увидимся, зачем? Зато она знала, почему его зовут Гел, что интересного в подготовке к экспедиции, какие новые статьи он пишет. Гел рассказывал ей, какие психические процессы проходят у человека в замкнутых пространствах, что основная задача научиться жить с самим собой. Он учил ее не бояться быть одной («Ты всегда одна – вся сила в тебе!»), как выходить из состояний паники, он ей прислал запись своего голоса с поддерживающим текстом.
Но однажды ее практикующий психотерапевт сообщила, что Гел уехал в командировку на космодром и просил передать ей, чтобы она посмотрела последние новости, там будет что-то интересное.
У Стеллы чуть не остановилось сердце от этой новости, она никак не ожидала, что Гел не скажет ей, что уезжает. С другой стороны, кто она ему такая, чтоб сообщать об этом. У него свои дела, у нее свои, и она сама виновата, что так близко к сердцу принимает его земные заботы. И постепенно Стелла пришла в себя и успокоилась. Правда ведь, он не ее собственность, он просто с ней беседует. Но это жгучее чувство обиды долго не покидало ее.
Будет время, чтобы разобраться в себе самой без подсказок – такой план себе наметила Стелла и удовлетворенная начала смотреть присланные новости. Новости как новости, вроде ничего не обычного. Небольшой телерепортаж с космодрома, интервью с участниками экспедиции на Плутон, промелькнуло знакомое лицо – это Гел, правда Гел! Только прическа другая, волосы коротко подстрижены – не такие, как на фото. «Передаю привет своей подруге Стелле (и машет рукой), которая проходит практику на космическом маяке. Все будет хорошо, Стелла, у тебя все получится (и снова машет рукой)!»
Гел улетает на Плутон, от этой новости Стелла всю ночь приходила в себя. Слезы, слезы, слезы…
3«Стелла, Стелла», – повторяет Гел про себя, ему нравится, как звучит ее имя, эти две «л» в середине слова не дают возможности проскользнуть, они как бы растягивают удовольствие от произношения, оставляя последний слог эхом в голове. «Дорогая Стел-ла, – обращается он к ее фотографии на личной страничке на сайте академии, – что-то мне тревожно за тебя, как профессионал я выполнил свою задачу – помог преодолеть одиночество и всеми силами не переходил на личное общение, считал, что не нужно начинать того, чего не нужно начинать. Но сердце не обманешь, и теперь я констатирую факт – я влюблен в тебя. И по-человечески искренне беспокоюсь за тебя. Как ты там одна? Во мне нарастает необъяснимая тревога, вот уже вторую неделю мне снится жуткий сон: металлический стук и леденящий ужас, который сковывает мое сознание, и я просыпаюсь. Я тебе никогда не говорил, что могу переживать во сне чувства близких мне людей, которые есть или еще будут, а эти… я не знаю чьи, твои или чьи-то еще. С Землей связался, предупредил. Только с тобой не получается поговорить, я очень тревожусь и как психотерапевт, и как друг…»
Поток его внутреннего монолога неожиданно прервался сигналом сбора: «Всех свободных астронавтов прошу собраться в столовой! Всех свободных астронавтов прошу собраться в столовой!»
Вся столовая гудела, как пчелиный рой. Столько людей здесь не собиралось со дня прилета экспедиции на Плутон. Сияющий начальник экспедиции объявил, что запущен в тестирующем режиме самый мощный ретранслятор, сигнал которого доходит до всех существующих космических станций и маяков. Всем желающим будет предоставлена возможность пообщаться со всеми знакомыми, друзьям и близкими, но не более пяти минут на каждого.
«Так не бывает, – подумал Гел, – это неправда… мне нужна была связь – вот связь! Хорошо, допустим, сейчас у нее все нормально, а я ей выкладываю: ты услышишь металлический стук – не бойся. А почему? Ведь правда страшно! Чьи бы ощущения мне ни передавались, надо узнать, откуда этот стук. А для этого надо досмотреть сон до конца, перешагнуть этот ужас и увидеть, что там дальше, может, разгадка совсем простая. Руководить своими снами я еще не умею, хотя есть такие методики, но пока я научусь, пройдет много времени, остается попробовать гипноз».