* * *
Босх подъехал к дому с большим пакетом продуктов, постучал в дверь, но ему никто не ответил. Он сдвинул ногой половик – ключ, который он дал Элеонор, лежал под ним. Наклоняясь за ключом, он опечалился – ее здесь не было.
В доме пахло свежей краской. Босх удивился – он красил стену четыре дня назад. Он прошел в кухню и выложил продукты. Достал из холодильника бутылку пива, облокотился о стол и стал медленно пить. Запах краски напомнил ему, что скоро у него появится много времени, хватит на все, что требуется сделать по дому. А теперь приходится торчать на работе с утра до ночи.
Он снова подумал об Элеонор и решил проверить, не оставила ли она записки или чемодана в спальне. Но дошел только до гостиной, где успел выкрасить половину стены перед тем, как в воскресенье его вызвали на место преступления. И застыл: стена оказалась докрашена. Босх так и стоял, оценивая работу, словно попал в музей. Наконец протянул руку и тронул поверхность. Краска свежая, но успела высохнуть. Значит, красили несколько часов назад. Босх широко улыбнулся. Серую действительность пронзило ощущение счастья. Теперь не требовалось заглядывать в спальню, смотреть, там ли чемодан Элеонор. Выкрашенная стена служила знаком, ее посланием. Элеонор вернется.
Через час Босх распаковал сумку, принес из машины оставшиеся в багажнике вещи Элеонор. Он взял вторую бутылку пива и стал наблюдать, как под холмом по Голливудскому шоссе двигалась лента огней. Обернувшись, он увидел Элеонор.
– Гарри… Думала, ты вернешься позднее.
– А я уже здесь.
Босху захотелось дотронуться до нее, но внутренний голос предостерегал его против спешки.
– Спасибо, что доделала за меня работу. – Босх показал в сторону гостиной.
– Я люблю красить. Это меня успокаивает.
– Да… и меня тоже.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Картина, – наконец проговорила Элеонор, – хорошо тут смотрится.
Босх успел вытащить «Полуночников» Хоппера из багажника и повесил на свежевыкрашенную стену. Знал: по реакции Элеонор он определит, что с ними будет дальше.
– Я рад, – отозвался он.
– А что с той, которую я тебе раньше послала?
– Землетрясение, – объяснил Босх.
Она понимающе кивнула.
– Где ты была?
– Взяла напрокат машину. Моя-то осталась в Лас-Вегасе.
– Как-нибудь вместе съездим и заберем. Долго в городе болтаться не станем – лишь туда и обратно.
– А еще я купила бутылку красного, вина. Хочешь? Или предпочитаешь пиво?
– Выпью то, что будешь пить ты.
– Мне бокал вина.
– Сейчас открою.
В кухне Босх достал из шкафа два бокала и ополоснул под краном. В его доме давно не появлялись люди, которые любили вино. Элеонор налила вино в бокалы, и они с Босхом чокнулись.
– Как продвигается расследование?
– Я больше ничего не расследую.
Элеонор наморщила лоб.
– Ведь ты доставил подозреваемого в город, где совершилось убийство?
– Да. Но с тех пор, как этот подозреваемый оказался агентом ФБР, мне больше нечего расследовать.
– Гарри, тебе грозят неприятности?
Босх поставил бокал на стол и сложил руки на груди.
– Я под подозрением, мной занимается отдел внутренних расследований. Там и в ФБР считают, что я подсунул агенту улику – пистолет. Я этого не делал. Однако кто-то все же подложил ему оружие. Когда я выясню кто, со мной будет все в порядке.
– Гарри, но как же…
Босх покачал головой. Приблизил лицо к лицу Элеонор, поцеловал в губы, забрал у нее бокал и поставил на стол.
* * *
Они занимались любовью в спальне, а потом Босх вернулся в кухню открыть очередную бутылку пива и приготовить ужин. Очистил луковицу и порезал вместе со сладким перцем. Положил на сковороду, добавил чеснок и другие приправы.