Она затянула на поясе ремень рюкзака и нервно выпрямилась. В садовой пристройке темно и тесно, казалось, негде и повернуться, а тут еще все эти туристические причиндалы да рюкзак на спине. «Прилепила ли я на место запасной ключ?» — спросила она себя. Быстрая проверка подтвердила, что прилепила. Пусть уж лучше лезут в голову всякие посторонние мысли, чем одна навязчивая: в своем ли я уме?.. При условии, что это не поиски предлога, чтобы увильнуть.
«Ладно, просто так ничего не происходит».
Медальон. Она держала его в левой руке. Правой пощупала набедренный карман. Пистолет зарегистрирован не был, но, как говаривал Бен, тут уж выбирай: либо ты понесешь наказание за нелегальное ношение оружия, либо тебя понесут вперед ногами на кладбище. Всплыли болезненные воспоминания о грубом голосе из автоответчика, о гулко звучавших во во тьме ночного леса автоматных очередях и на миг она заколебалась. «Оно мне надо?» — задалась она вопросом. Проблем и без того хватает.
«Надо, черт побери! Потому что либо я безумна, а значит какая, собственно, разница, либо моя родная мать была замешана в чем-то грандиозном. В чем-то покруче отмывания миллиардов долларов посредством «Протеом» и «Бифэйз». И если её убили из-за этого… — Чувство попранной справедливости подстегнуло её совесть. «Ладно, — сказала она себе. — Извольте. Только после себя-с». — Она неприятно хихикнула и щелчком открыла медальон, почти ожидая увидеть фотографию женщины или картинку, или любое иное подтверждение того, что ей давно пора лечиться…
Сначала узор попытался вырвать ей глаза из глазниц, а потом сарай исчез.
Мириам задыхалась. Студеный воздух, пульсация в голове… но все не так плохо, как в прошлый раз.
— Ух ты! — Она бережно сунула медальон в левый карман, затем достала диктофон. — Начало записи: среда, шестнадцатое, восемь вечера. Темно… здесь. Где бы оно ни было это чертово «здесь». И градусов на десять холоднее.
Она неспеша огляделась. Повсюду топорщились деревья. Она стояла на пологом склоне, впрочем, достаточно крутом, чтобы объяснить причину прошлого падения.
— Никаких признаков людей. Не поискать ли стул. Гм. Пожалуй, не стоит.
Она глянула вверх. В свете неполной луны виднелись гонимые ветром кучевые облака. Фонарь она не включала. «Ни к чему привлекать внимание, — напомнила она себе. — Осмотрись немного и тут же домой».
— Я — астронавт, — прошептала она в диктофон. Она шагнула вперед, к большому вязу, чувствуя как покачнулся рюкзак за спиной. Застыла, огляделась, затем опустилась на колени и аккуратно вдавила в лиственный гумус черепок, взятый в сарае, обозначив таким образом точку прибытия.
— Во время первой высадки на Луну, Нейл и Базз пробыли там всего лишь восемь часов. Из них — лишь четыре на самой поверхности, за два выхода. А это станет моей лунной прогулкой.
«При условии, что я сдуру не застрелюсь, — напомнила она себе, — или не застряну здесь навсегда». Она захватила с собой спальный мешок, палатку, аптечку и пистолет Бена (на всякий случай, но из-за него ей было не по себе). Но всё равно она не чувствовала себя как дома. Она чувствовала, что находится в диком лесу, а лес для Мириам не родные пенаты. В особенности если по нему бродят какие-то вооруженные мужики и пытаются её пристрелить, словно начался охотничий сезон, а еврейки-разведенки не попали в число запрещенных к отстрелу биологических видов.
Мириам отсчитала десять шагов вверх по склону, остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Воздух сырой и прохладный, как в речном тумане. Слушать было нечего: ни шума уличного движения, ни отдаленного гула поездов или реактивных самолетов. Далекое птичье уханье, видимо, совиная охота, и больше ни гу-гу.
— По-настоящему тихо, — прошептала Мириам в микрофон. — Ни разу в жизни не слыхала такой тишины.
Она поежилась и огляделась. Затем вынула фонарик и залила светом деревья, которые тут же отбросили черные вытянутые тени. «Вон он!» — воскликнула она. Еще пять шагов и она нашла на куче подгнившей листвы свой коричневый вертящийся стул, насквозь промокший и разломанный. Она перевернула его, подняв за ножки, поставила наземь и обняла, словно вернувшегося любовника. «Ура!»
В голове били куранты, но Мириам была вне себя от радости.
— Я нашла его, — поделилась она радостью с диктофоном. — Я нашла стул. Значит место то же самое.
Однако стулу хорошенько досталось, едва не рассыпался. Мало того, что он и так был ветераном сэконд-хэнда, так теперь еще провел ночь в дождливом лесу — естественно, ему это не пошло на пользу.
— Значит всё это реально, — спокойно сказала она. — Я не схожу с ума. Возможно это конфабуляторный бред, но тогда я брежу чертовски последовательно… — Она покачала головой. — Сюда приходила моя родная мать. Или отсюда. В общем, как-то так. Однако её зарезали и никто не знает кто и зачем это сделал.
Этот факт вернул её к реальности. В нем слышались отголоски её собственной ситуации, намекая на телефонные звонки с угрозами и прочие неулаженные дела. Она вздохнула и вернулась по своим следам к черепку. Помассировав кожу головы, она уселась на отмеченное место, спиной к стоявшему неподалеку вязу.
Нажав клавишу «стоп», она запихнула диктофон в набедренный карман, вынула медальон и затаила дыхание.
В ночном лесу раздался хруст ломающихся ветвей. Струхнув, Мириам щелчком открыла медальон и сосредоточилась на его внутренностях, настраиваясь на грядущее похмелье — ей не очень-то хотелось оставаться на ночь в лесу… Во всяком случае, без определенной подготовки.
* * *На следующее утро она позвонила Энди в «Геральд» и получила вознаграждение за опубликованную в бизнес-приложении статью о венчурных фирмах — добрая половина её месячного дохода. Также ей обещали выделить еженедельную колонку, если её статьи будут достаточно хороши. Затем Мириам взяла себя в руки и позвонила Полетте. На пятом гудке она уже собралась с духом, чтобы надиктовать сообщение на автоответчик, но тут Полетта подняла трубку.
— Алло? — в голосе Поли слышалась нерешительность, что было ей не присуще.
— Привет, Поли! Это я. Прости, вчера я не могла перезвонить — сильно болела голова, к тому же надо было разобраться с кучей… э-э… всяких бумаг. Сейчас вроде немного отошла. Как поживаешь? Как дела?
Какое-то время Полетта молчала, затем сдержанно ответила:
— Примерно так, как ты думаешь.
— А ты не отвечала на… э-э… странные звонки?
— Например? — переспросила Полетта и Мириам напряглась: «Что-то она темнит». — Мне прислали предложение переоформиться, — сдержанно продолжила Поли.
— Неужели? Да ты что? — удивилась Мириам и чуть погодя спросила: — Примешь?
— Это я-то? Черта с два!
У Мириам отлегло. Полетта возмущена. Мириам и не ожидала, что Поли переметнется, но все же приятно было получить подтверждение.
— Совсем плохо, да? Поговорим? Ты свободна?
— Свободна круглые сутки… Слушай, а ты не занята? Что если я прямо сейчас к тебе нагряну?
— Чудесно, — оживилась Мириам. — Я беспокоилась о тебе, Поли. Правда после того, как обо мне побеспокоились.
— Что ж. Как насчет пиццы?
— Ну… — Мириам просчитала варианты. «Обычное выяснение отношений? Или предстоит что-то еще?» — Ладно, давай. С меня кофе.
— Звучит заманчиво, — благодарно сказала Полетта.
Повесив трубку, Мириам поразмыслила о своих мотивах. Она работала вместе с Полеттой три года и поддерживала с ней отношения в нерабочее время. Есть люди с которыми работаешь вместе, тесно общаешься, но потом переходишь на новое место работы и теряешь с ними связь. Очень немногие остаются друзьями на всю жизнь. Мириам пока не знала как получится с Поли. «Почему она отвергла предложение переоформиться?» — дивилась она. Хоть она и была немного прибита безумной чехардой с медальоном, все же ее не оставляли мысли о трагедии, случившейся в понедельник утром. К тому же её мучительно угнетало чувство поруганной чести. Чем быстрее они обнародуют этот материал, тем быстрее она сможет вернуться к нормальной жизни. Но опять же медальон. «Мне нужно провериться», — решила Мириам. — Так почему бы не Поли?» Пусть уж лучше она скажет, что я тронулась, чем какой-нибудь старый друг, к тому же знающий Айрис. Разве не так?
Спустя час в дверь позвонили. Мириам встала и пошла открывать, стараясь подавить беспокойство о том, как встретит ее Полетта. Та ждала ее на крыльце, нетерпеливо притоптывая и удерживая в руке здоровенный пакет.
— Мириам! — воскликнула Полетта и озарилась улыбкой.
— Заходи, заходи, — Мириам попятилась. — Эй, что такое? Ты как, нормально?
— Бывало и хуже. — Поли заскочила внутрь и захлопнула за собой дверь, затем с любопытством осмотрелась. — Чистенько-то как. А я не успела прийти домой, как начала о тебе беспокоиться. Надо сказать, выглядела ты не очень-то счастливо.