Однажды к Берии пришёл на прием разгневанный начальник строительства комбината 813-го газодиффузного завода по разделению изотопов, Петросьянц.
Госплан не утвердил его заявки на снабжение — сопроводив её такими комментариями Вознесенского: «Невыполнимо! Петросьянц считает, что мы уже построили коммунизм!»
Берия внимательно прочёл заявку:
— Скажите, это всё — платина, алмазы, какао «Золотой Ярлык» — комбинату 813 ДЕЙСТВИТЕЛЬНО необходимо?
— Да!
— Вы всё включили, ничего не забыли?
— Кажется, всё!
Берия печально вздохнул:
— Хорошо, вы всё получите… а Вознесенского я беру на себя!
И ведь получили заказанное строители, всё по списку.
Однажды Берия вызвал ректора МГУ Махнева и спросил его:
— Вы знаете, что по идеям студента вашего вуза Лаврентьева мы разрабатываем водородную бомбу — «слойку»?
— Да, конечно знаю, а что?
— А вы знаете, что студента Лаврентьева исключают из МГУ за неуплату денег за обучение?
— Как?
— Вот и я хочу знать, как?! Если его исключат, для России это будет позор похуже, чем Японская война. Выходит, МГУ Ломоносовы больше не нужны? Понимаете, Махнев, если Лаврентьев, в отличие от Сахарова, ничего не просит — это не значит, что ему ничего не нужно… Идите. Пока. И помните — ЭТО дело у меня на контроле…
Для Берии мелочей — не было.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «Как посею лебеду на берегу, как посею лебеду на берегу — мою крупную рассадушку, мою крупную зелёную…»
21 августа 1991 года. Один час двадцать семь минут. Октябрьская площадь, здание МВД СССР
Командующий Внутренними Войсками МВД генерал Борис Всеволодович Громов был нагло пьян.
То, что русский офицер может употребить — это не новость… Ещё незабвенный поручик Павлоградского гусарского полка Ржевский говаривал: «Русский офицер обязан быть с утра бесстрашен, беззаветно храбр, до синевы выбрит и слегка пьян…»
Так вот, Громов был слегка выбрит… Всё остальное у него было с точностью до наоборот…
Министр Пуго поднял на Громова водянистые, ничего не выражающие прибалтийские глаза и задал ему прямой вопрос, на который сам боялся получить такой же прямой ответ:
— Вы-ы-ы путете выполнять мои прика-а-ассы?
Громов, развалившийся в кресле напротив министра, изрыгнул облако скверного перегара (спирт «Рояль», не менее полулитра) и ответствовал:
— Никак нет. А ты пошто мне приказываешь, самозванец?
Пуго поджал тонкие губы:
— По Дисциплинарному Уста-а-аву органов внутренних дел-д-л рап-п-потники милиции обязаны точно выполня-ять т-треп-пования присяги, уставов, приказов начальников. И в Законе РСФСР «О милиции» скааасанно, что сотрудники милиции подчиняются только непосредственным и прямым начальникам… мой приказ исходит от министра внутренних дел П-п-пу-у-уго…
Громов громко икнул и хрипло засмеялся:
— Как-как? П-пуго? Пук-пук-пук… пердун ты, а не министр! Из тебя командир, как из говна пуля!
— А из меня? — негромкий вежливый голос просто катапультировал Громова из кресла.
Вдруг сразу Борису Всеволодовичу вспомнилось родное училище и зубная щётка, которой тупой разгильдяй, курсант Громов пидарасил до зеркального блеска сортир…
Хмель как рукой сняло…
Дрожа губами, вытянувши руки по швам, Громов внимал — казалось бы, такому домашнему, ни капли не строевому голосу…
Но человеку с ТАКИМИ глазами надо было подчиняться. Громов хорошо почувствовал, кто в этой стае вожак.
Там же, чуть позже.Когда Пуго владел собой, то говорил без всякого акцента…
— Основная проблема — вовсе не уличная преступность или нарождающиеся банды.
Масштабы правонарушений возрастают именно в тех сферах народного хозяйства, которые непосредственно связаны с удовлетворением первейших жизненных потребностей советских людей.
Прежде всего, это относится к предприятиям и организациям, осуществляющим хранение, транспортировку и реализацию продуктов и товаров народного потребления.
Источники преступлений — разрыв хозяйственных связей и развал общесоюзного рынка, попытки многих местных органов регулировать рынок внеэкономическими методами, срыв поставок и завоза товаров в розничную сеть… Рост спекуляции принял угрожающий характер. А про внешнеэкономическую деятельность кооперативов, совместных предприятий я уж и молчу… один вывоз титановых лопат в Японию чего стоит!
— И как с этим боретесь?
— Никак. Фактическая либерализация уголовного наказания за малозначимые экономические преступления судами сейчас перенесена на преступления тяжкие… В прошлом году из более чем шести тысяч злостных нарушителей правил торговли и хищений социалистической собственности в крупном и особо крупном размере к лишению свободы судами приговорено семь человек…
— С чем это связано?
— Наверное, отстаёт работа законодательных органов… плохо работают!
— Или наоборот, работают очень хорошо. Выполняют социальный заказ… Рэкет есть — а закона о рэкете нет. Ладно. Не грустите. На нет — и суда нет… Есть только особое совещание! Ха. Ха. Ха.
Там же, но чуть позже…Круглосуточный буфет в здании МВД.
Читатель никогда не бывал в милицейском буфете? То же самое, что буфет в депо, только вместо черной железнодорожной формы — серая милицейская, вместо огромных гаечных ключей у ножки стола стоят «Огрызки», они же «Ксюхи» — автоматы АКС-74У (совершенно ублюдочного вида), вместо свистков маневрового локомотива и лязга сцепок доносится неразборчивое бормотание раций…
А так — всё то же самое… Подавальщицы в когда-то белых фартуках, с опухшими печальными глазами вечных разведёнок, которых до пенсии называют «девушка», кофейный напиток в огромной нечищеной алюминиевой кастрюле, куда уборщица периодически подливает из мятого ведра кипяточка, посиневшие варёные яйца на тарелочке с плевком майонеза…
И разговоры:
— Представляешь, дырочка ма-аа-аленькая, никто и не заметил. А как стали в милицейском морге шкерить — глядь, а там заточка из спицы до самой сердечной сумки дошла…
…Да он сначала жену табуреткой по башке, затем тёщу, а потом и сам повесился — видимо, от радости, что он наконец-то стал свободен…
…Я ей и говорю — не волнуйтесь, гражданка, мы всех насильников по горячим следам задержим — а она мне резонно отвечает, что зачем же ей сразу всех — лучше второго или хотя бы третьего…