Минут через двадцать дворецкий позвал Мейсона к телефону.
– Перри, – послышался в трубке голос Дрейка, – мы ее подобрали.
– Кто-нибудь это видел?
– Не думаю. Моя лыжница плюхнулась как раз вовремя и подменила банки.
– А куда она спрятала ту, что подобрала?
– На канате был вертлюг. Там и спрятали банку.
– А что в банке?
– Письмо, полторы тысячи долларов бумажками и десять серебром.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Ждите меня, я сейчас. Он повесил трубку и кивнул Делле. Поблагодарив дворецкого, они покинули дом Эллиота. Мейсона встретил Пол Дрейк.
– Теперь, Пол, тебе надо сделать одну простую вещь. У тебя есть актриса?
– Есть, да еще какая! Она готова на уши встать, лишь бы попасть в газеты.
– Отлично, – сказал Мейсон. Он взял портативную пишущую машинку. – Давай сюда банку.
Дрейк протянул ему банку, Мейсон достал из нее письмо, вставил в машинку, забил слова «полторы тысячи» и впечатал сверху «три тысячи». Затем вытащил из портфеля полторы тысячи долларов и добавил их к полутора тысячам долларов в банке.
– Ты нанимал катер под вымышленным именем? – спросил он.
– Я сделал еще лучше, – отвечал Дрейк. – Я привез свой катерок на прицепе, одолжив его у приятеля. Здесь мы просто заплатили один доллар за пользование стапелем. Теперь катер опять на прицепе, и мы готовы ехать.
– Отлично, – похвалил Мейсон. – Отдай эту банку актрисе, и пусть она сходит к спасателю на пляже. Она скажет, что нашла банку в озере и подобрала, чтобы та не мешала плавать. А когда открыла банку, то увидела там письмо и деньги. Если спасатель не позвонит в полицию, пусть она сама это сделает. Кстати, как ее звать?
– Ева Эймори.
– На нее можно положиться?
– Если дать ей прославиться с помощью газет, то на нее можно положиться на все сто процентов. Ей нужна известность. Она приехала на своей машине и с нами никак не связана.
– Прекрасно. У нее будет отличная возможность стать известной. Сам факт передачи в полицию трех тысяч долларов докажет ее честность. Вот ее легенда. Она не знает фамилий людей, с которыми каталась на лодке. Она была с приятелем, который не хочет, чтобы его имя попало в газеты. Девушки в лодке – то ли актрисы, то ли будущие актрисы.
– Понял, – сказал Дрейк.
– Да, кстати, – спросил Мейсон, – куда девалась ваша подброшенная банка?
– Черт ее знает, Перри. Она исчезла.
– Как это?
– Она плавала, я сам ее видел. Потом я сложил лыжи, а когда снова посмотрел на банку, ее уже не было.
– А какие лодки крутились поблизости?
– В том-то и дело, что никакие. Банка просто пропала.
– Ты хочешь сказать, что она пошла ко дну?
– Скорее, так. Мы же очень торопились подменить банку. Наша могла удариться о лыжу и зачерпнуть воды.
– Это очень плохо, – сказал Мейсон.
– Знаю, но ведь всего не предугадаешь.
– Странно, что никто не попытался подобрать банку. Возможно, шантажисты распознали в тебе сыщика и струсили.
– Не думаю, – ответил Дрейк. – На мне были большие темные очки и шапочка.
– Ну ладно. Увози свой катер, и пусть актриса оденется и сходит к спасателю. Мне надо знать имена всех, кто брал напрокат лодки. Твой человек должен был записать номера всех лодок, привезенных сюда на машинах.
– Да, он записал.
– Хорошо, пусть он исчезнет. А Ева Эймори может не убирать свой купальник в дальний ящик. Скоро он ей очень пригодится, я уверен.
Глава 4
В половине десятого Перри Мейсон вошел в свою контору.
– Привет, Делла, что новенького?
– К вам очень сердитый посетитель.
– Харлоу Бэнкрофт? – спросил Мейсон. Она кивнула, и адвокат ухмыльнулся. – Пусть он войдет. Спустя минуту Делла привела Бэнкрофта.
– Мейсон, – проговорил тот, – что же это такое, черт побери?
– В чем дело? – спросил Мейсон.
Бэнкрофт швырнул на стол утреннюю газету.