Особенно после обеда, когда я шью в маленькой гостиной...
- Благодарю вас... Извините...
Он то и дело извинялся. Наверное, от застенчивости, которая сохранилась у него с детства.
Соседний дом был побогаче. Консьержка подметала лестницу, и ему пришлось подождать перед застекленной дверью швейцарской, пока она спустится с ведром в одной руке и шваброй в другой.
- Что вам надо?
Она была постарше консьержки из сорок седьмого, и у нее были маленькие подозрительные глазки.
- Меня зовут Селерен...
Он воображал, что все должны знать подробности несчастного случая и фамилию жертвы.
- И что же вы хотите этим сказать? - И она добавила, открывая дверь швейцарской:
- Подождите, пока я освобожусь от этого...
Черная кошка спрыгнула со стула, на котором лежала бархатная подушечка, и, выгнув спину, стала тереться о ноги посетителя.
- Проходите. И скажите мне прямо, что вам от меня нужно. Надеюсь, вы не продаете пылесосы или энциклопедии? А что касается ясновидящей с шестого этажа, так она уже почти год, как умерла... А люди все еще приходят и спрашивают ее...
Как бы нехотя он протянул фотографию.
- Вы знали эту женщину?
Она с живостью подняла голову и посмотрела на него более внимательно.
- Вы ее муж?
- Да.
Она явно колебалась.
- Вы обращались в полицию?
- Да, и снова обращусь, если понадобится.
В груди у него сжалось, ноги дрожали. Было очевидно, что консьержка знала нечто для него очень неприятное.
- Вы давно были женаты?
- Почти двадцать лет.
- Так вот, восемнадцать лет она приходила сюда.
В горле у него встал комок, он едва мог говорить. Теперь он проклинал сержанта Ферно и его двусмысленный тон.
- И часто она приходила?
- Не каждый день, но не меньше трех раз в неделю. Ничего не поделаешь!
Раз вы муж, так имеете право все знать, так ведь? Сперва, когда они сняли квартиру, я приняла их за супругов... Всем занимался он: покупал мебель, обои, словом - все-все... И должна вам сказать, что все это роскошное...
- Он расторг договор?
- Нет. Иной раз он приходит сюда... Ночевали они здесь, по-моему, не больше двух раз... Первый раз года три назад...
Да, тогда Селерен ездил ненадолго в Антверпен покупать камни.
- Другой раз, - продолжала консьержка, - несколько месяцев назад... Про этих двоих можно сказать, что они любили друг друга. Мсье Брассье всегда приносил ей всякие лакомства, он приходил первым...
- Как вы его назвали?
Он не верил своим ушам.
- Мсье Брассье, а что? Он же должен был назвать свое настоящее имя, чтобы оформить договор... Сперва я подумала, что долго это у них не протянется, что вскоре станут приходить другие женщины... Так нет... Они все время были такими же влюбленными, как в первые дни...
- Человек, о котором вы говорите, действительно Жан-Поль Брассье?
- А кто же еще?
- И долго они оставались наверху?
- Обычно он приходил около трех, она немного попозже.