Однако мои друзья, вероятно, воспользуются его любезностью, я же ухожу.
— Да, сэр. Платить не надо, так распорядился мистер Римли.
— Я так и понял. Но на чай вы не откажетесь взять? Официант смутился:
— Если вы не обидитесь, сэр, я не возьму.
Я кивнул, повернулся и поклонился трем самым потрясенным женщинам во всем городе.
— У меня деловое свидание, — серьезно произнес я и вышел.
Я взял у девушки в гардеробе свою шляпу и дал ей два доллара чаевых, от которых она не отказалась. На лифте я спустился на первый этаж, стараясь казаться беспечным, вышел на улицу и направился к машине нашего агентства. Я недооценил хозяина большого «кадиллака». Он не только успел уехать до моего появления, но еще и умудрился толкнуть мою машину вперед настолько, что она оказалась как раз перед входом в здание. На месте же «кадиллака» теперь стояло такси, шофер которого сразу двинулся ко мне. Этот тип с переломанным носом и разбитом в драке ухом сразу стал кричать:
— Это твоя машина?
— Да.
— Убирайся отсюда к черту!
— Я не виноват, — пытался я объяснить. — Кто-то толкнул мою машину. Я ее здесь не оставлял.
Он презрительно сплюнул.
— Я столько раз слышал подобные объяснения. Из-за тебя мне пришлось высадить пассажира далеко от входа. Это стоило мне чаевых, целого доллара, — и он протянул ко мне руку.
— Хочешь сказать, что ты лишился доллара?
— Ну да.
— Извини, приятель, — сказал я, берясь за ручку дверцы своей машины, — я собираюсь возместить тебе эту потерю.
— Это я и имел в виду.
— Я из налоговой инспекции. Вычти эту сумму из своего дохода и скажи в департаменте, что я разрешил тебе это сделать. — Я завел мотор. Он смотрел мне вслед, раздумывая, что бы сделать. Я захлопнул дверцу и уехал.
В четыре часа двадцать три минуты я вошел в офис.
Глава 4
Берта вернулась без нескольких минут пять. Щеки у нее пылали, глаза блестели. Распахнув дверь, она влетела в офис, глянула на меня и на одном дыхании выпалила:
— Дональд, почему, черт возьми, ты не пойдешь к себе в кабинет и не почитаешь газеты?
— Я уже видел сегодняшние газеты.
— Тогда можешь бездельничать, но там, а не здесь. Ты отвлекаешь Элси от работы.
— Она и так все время печатает. И все равно ей уже пора домой.
— Ну и что, — огрызнулась Берта. — Это не мешает ей отвлекаться. Уверена, что она наделала ошибок.
С этими словами она направилась к письменному столу, посмотрела на две последние страницы, которые только что отпечатала Элси, и обвинительным жестом указала на два исправления:
— Вот здесь стерто резинкой, и здесь тоже! А вот и еще!
— Ну и что? — сказал я. — Производители резиновых изделий выплачивают дивиденды за счет продажи ластиков машинисткам. Они знают, что стенографистки время от времени делают ошибки. Три ошибки на четырех страницах — это совсем не много.
— Хм… Это ты так думаешь. Посмотри-ка сюда! — Она пролистала еще несколько страниц, однако на них почти не было исправлений. У Элси пылали щеки. — Ладно, — проворчала Берта, — зайди ко мне.
Я хотел сказать несколько слов в защиту Элси, но она взглядом красноречиво попросила меня не делать этого, поэтому я молча направился за Бертой в ее кабинет.
— Чертов бардак, — рявкнула она, срывая крышку с сигаретницы и закуривая.
— Что случилось? Ты их упустила?
— Нет, я сразу засекла их. Она действительно миссис Эллери Крейл и водит «бьюик-родмастер», зарегистрированный на ее имя. Мужчина, который с ней был, — это Руфус Стенберри, он владелец здания. Живет в доме 3271 по Фулроз-авеню в «Фулроз-Эпартментс». Шикарное место, полно прислуги в ливреях и роскошный вестибюль. У него новый «кадиллак».
— Сдается мне, ты отлично поработала, Берта. В чем же дело?
— Неприятность! — почти взвизгнула Берта.