– «Мне этого достаточно, – прогудел дракон и приоткрыл один глаз, – я клянусь служить тебе верой и правдой».
– К черту твои клятвы, – усмехнулся Ану, – мы заключим договор. Ну так что? По рукам?
Дракон ничего не говорил и не двигался. Некромант понимал, что зверь думает, взвешивая в затуманенной голове все «за» и «против» этого поспешного предложения. Заключение договора обязало бы Тоги на века. Магия слова – великая вещь, уловка древняя и надежная, не дающая сторонам нарушить соглашение.
– Ну так что? – не давая пленнику времени на раздумья, повторил Ану. Он собирался сказать еще что-то, но Фиро неожиданно и резко перебил его:
– Его надо убить. Он предатель.
– Это настоящий дракон, Фиро, – Ану смерил мертвеца взглядом, – ты знаешь, сколько он стоит? А знаешь, на что он способен, как союзник?
– Союзник-предатель не способен ни на что. Предательство неприемлемо, – хрипло говорил мертвец, – предатели заслуживают смерти больше, чем враги. А тот, кто заводит дела с предателями, валяется в грязи. Забудь наконец о деньгах, некромант. Подумай о чести.
– Какая еще честь! – Ану разгневанно обернулся к Фиро.
Покладистый и обычно такой послушный мертвец вдруг ни с того ни с сего взбунтовался. Это было очень странным проявлением эмоций. Глядя на его фанатично вспыхнувшие глаза, некромант почувствовал, как по позвоночнику прокатилась едва ощутимая струйка холодного пота.
В ту же секунду мертвец-альбинос, стоящий в стороне с обычным для него бессмысленным видом, раздул ноздри и злобно сверкнул рубиновыми глазами. Бунт на корабле? Зомби, словно собаки, чуют человеческий страх – Ану прекрасно знал это, поэтому тут же собрался, не давая чувству тревоги захватить себя полностью.
– Позволь мне убить его, – Фиро медленно потянул из-за спины мечи, – пусть как враг сдохнет с честью.
Чем тише звучал его голос, тем ужаснее он становился. Мертвые глаза горели углями. Глядя, как мертвец движется на него темной ледяной тенью, Ану потерял дар речи. Из оцепенения некроманта вывел свирепый рык Широ. Кому он был адресован, осталось неясным, но Ану, больше не медля, сделал едва заметное движение рукой. Губы его шевельнулись, произнося заученное назубок заклинание, от которого разбушевавшийся мертвец согнулся пополам, словно от сокрушительного удара под дых.
– Какая, к дьяволу, честь! – закричал некромант упавшему на одно колено Фиро. – Нет никакой чести! Ты просто помешался на предательстве! Что за гонор? Что за нелепые амбиции?
– Что ты знаешь о чести, – прошептал Фиро, – когда не располагаешь ни жизнью, ни смертью, остается лишь честь. Одна для всех и каждого. И живому, и мертвому равная, – бешено пылающие глаза потухли и помутнели.
Мертвец поднялся и отступил назад. Он ссутулился, низко опустил голову, его серое лицо выглядело усталым и болезненным.
Широ, внимательно наблюдавший за происходящим, склонил голову набок, словно собака, и снова зарычал. Было непонятно, что тревожило альбиноса: то ли он хотел заступиться за некроманта, то ли наоборот вздумал поддержать собрата. Ану помнил о том, что у мертвецов сильны узы стаи, и если взбунтовался один, то не исключено, что и другие выйдут из-под контроля. Поймав пустой, холодный взгляд Широ, некромант чуть двинул рукой. Мертвец тут же затих. Вроде бы все получилось, но позицию лидера надо было утвердить, а Фиро все не унимался.
– О чести говоришь? А головой ты подумал? Пораскинул своими гнилыми мозгами? – Ану стремительно приблизился к мертвецу и, ухватив его за меховой воротник, тряхнул что есть мочи. – Припомни-ка лес лаПлава! Уж не забыл ли ты о том, что дракон, как и единорог, – тварь непростая, и последствия его убийства будут непредсказуемые. Убьешь его, и земля изольет на нас всю ярость своей бесконтрольной древней силы. Убийство дракона – величайший грех. Я поднял тебя, и значит у нас с тобой одна душа на двоих, так что все твои грехи запишутся на мой счет!
Выпалив это, Ану тяжело вздохнул и выпустил воротник Фиро. Мертвец больше не перечил и покорно склонил голову, как и было положено перед некромантом.
После этого Ану всю ночь мучали кошмары. Ему снилось, что мертвецы взбунтовались и преследуют его, поджидают за каждым углом, чтобы отомстить человеку, нарушившему их покой. До последнего Ану считал, что поднять Фиро и Широ было делом успешным и прибыльным, но в один миг многолетняя иллюзия разрушилась, и мертвецы, такие верные и надежные, вдруг показали себя с другой стороны…
Высшие зомби не просто ходячие трупы: у них есть память и душа, которую дает им некромант. А ведь Учитель предупреждал его об этом. «Помни, Ану, – говорил он с тоской, – зомби и поднявший их колдун имеют общую душу. Каждая смерть, сотворенная твоими мертвыми солдатами, ляжет клеймом на твоей душе! Ты молод сейчас, и всю твою долгую жизнь тьма будет копиться в твоем сердце, так что, умирая, не рассчитывай на место в Раю…»
Некромант выдохнул, в груди защемило от тяжких воспоминаний. Он мысленно попросил Учителя о прощении и провалился в тревожный сон.
Во сне рыжая девушка, прекрасная, как весна, кричала ему что-то, а он тянул к ней руки, умоляя не уходить. Нани. Так звали его не родную сестру. В родительском доме она была подкидышем, но отец и мать Ану никогда не говорили ей об этом, не желая опечаливать хоть и приемную, но любимую дочь. А ему молчать ой как не хотелось. Совсем не братская любовь, которую он питал к сестре, угнетала юношу, заставляя изо дня в день перебарывать в себе желание рассказать девочке всю правду. Но, каким бы обреченным и запретным ни казалось это чувство, оно все же оставалось светлым и чистым. Поэтому Ану молчал и тихо вздрагивал от счастья, когда видел, как искренне Нани произносит слова «мама» и «мапа»…
Некромантия – это не просто дар, не просто навык, не просто тяжелый труд. Некромантия – это умение чувствовать, предвидеть и не поддаваться простым человеческим слабостям. Некромантия требует мыслить трезво и ясно, отрекаясь от привязанностей и страстей…
Когда погибшая Нани откликнулась на зов брата, Ану очень четко почувствовал грань между жизнью и смертью. И какой бы сильной не была его любовь к сестре, как ни шептала она его имя ледяными окровавленными губами, юный Ану точно знал, что явившийся к нему огнеглазый призрак, так похожий на дорогого человека, – это не его возлюбленная Нани. Граница, разделяющая живого и мертвого, была столь ясной и столь осязаемой, что он ни разу не потешил себя даже слабой надеждой, что перед ним живая сестра, чудом вернувшаяся из загробного мира.
«Хороший некромант должен быть слеп!» – говорил ему когда-то Учитель. Никакие узы, дружеские или родственные, ничто не должно сбивать с пути. Что бы ни видели глаза и ни слышали уши, сердце, наткнувшись на мертвенный холод, не должно ошибаться. То, что раньше было родным, после смерти становится чужим и опасным. Осторожность – еще один навык некроманта. Сила воли, сила мысли, самоконтроль.
В отличие от большинства некромантов, Учитель был набожным человеком. Поговаривали, что в молодости он даже служил священником в одной из церквей Северного Централа. Но Ану в это слабо верилось: Учитель обладал такими обширными знаниями о темной науке, для постижения которых нужно было всю жизнь заниматься только ей. Да и не тот он был человек, чтобы его приняли в святую обитель.
Конечно, Священный Централ не привечал темных магов, но и гонениям некроманты, будучи потенциальными наемными воинами, никогда не подвергались. На севере церковники относились к ним терпимо, понимая, что без них армия ослабнет. К тому же, мертвяки занимали места живых солдат, этим спасая множество людей от гибели в войнах. Видимо, поэтому церковь давно пересмотрела свои отношения с силами тьмы и их приверженцами. В оправдание этому среди северян даже ходила поговорка, что свет порой может ослепить и обжечь, а во тьме, бывает, можно спрятаться от врагов.
Однако несмотря на все это Учитель порой произносил такие богохульные вещи, о которых не рискнул бы заявить и отъявленный еретик. Но слова его всегда были настолько логичны и обоснованны, что Ану вздрагивал от страха и благоговения.
Учитель многое рассказывал Ану, но редко применял свои знания на практике. Чаще всего он упокоивал расшумевшихся зомби на поселковых погостах, изредка поднимал слабеньких мертвяков и павших животных, объясняя Ану, что и как нужно делать.
А потом Учитель оживил Хайди. Перед этим он долго думал и сомневался, но все же показал ученику этот страшный ритуал. Казалось, знание тяготило Учителя: он понимал, что не стоит его распространять, но не удержался и все же рассказал Ану о том, чего ему знать не следовало.
Темной ночью у дверей остановился катафалк. Мрачный кучер что-то шепнул Учителю и уехал, сунув тому в карман тугой кошелек с деньгами и оставив труп, с головы да ног укутанный мешковиной. Ану с Учителем поспешно унесли его в подвал. Юный некромант с удивлением рассматривал лежащего на сыром заплесневелом полу очень красивого, богато одетого человека…